Открыв калитку, Максим подошел к окну, и костяшки его пальцев легонько ударились несколько раз о стекло. На одеревеневших ногах, Макс вышел обратно из садка, и принялся ждать с замиранием сердца. И в нем вдруг началась борьба. А что, если тетя Настя будет совершенно не рада его видеть? Что, если он зря сюда приехал, и она сейчас скажет ему об этом прямо в лицо? Дурные мысли никак не желали уходить из распухающей головы, а тетка все не выходила. Макс уже совсем было отчаялся и собирался уходить, как вдруг в ограде послышались чьи-то негромкие шаги. Дыхание Максима участилось, и он замер, притихнув и сказав себе: «Будь, что будет». Шаги были уже совсем близко… И вот дверь отворилась…

На пороге появилась тетка. Но время и тут приложило свою руку, так что Максим даже не сразу узнал ее ― лишь спустя пару секунд до него, наконец, дошло, что пять лет сказались на ее возрасте и внешности так же, как и на его. Максим был до сих пор очень взволнован и был рад видеть свою драгоценную тетушку, которая, кстати говоря, тоже не сразу признала своего племянника.

Когда она только вышла, и взгляд ее упал на стоявшего перед воротами юношу, глаза ее прищурились. В голове у Максима даже пронеслась неожиданная мысль, неужели она его не узнаёт? Но спустя несколько секунд тишину нарушил тетушкин голос:

– Максимка?

И не дожидаясь ответа, она резко заключила племянника в крепкие объятия, так что у Макса даже затрещали ребра.

– Привет, Тетушка, ― поприветствовал он тетю Настю, освобождаясь от реброломающих объятий.

– Здравствуй, Солнышко! ― озарила она его счастливой улыбкой на раскрасневшемся лице. ― Заходи давай, устал поди с дороги то.

И она чуть ли не силком потащила его внутрь.

Немедленно был поставлен чайник, а на столе быстренько начали появляться кушанья.

– Ты садись, я сейчас все сделаю, ― сказала тетушка, одевая фартук. ― Мне одной то не для кого было готовить, сам понимаешь. Зато для такого гостя, как ты, сам бог велел что-нибудь вкусненького приготовить.

– Да не стоит, тетя Настя, ― попытался было воспротивиться Максим, но попытка эта была погашена в зародыше словами:

– Еще чего! Столько лет любимого племянника не видела, а тут мне такая возможность за ним поухаживать подвернулась. Неужели я ее упущу? ― сказано это было таким тоном, что Максим больше не решился ей возражать, а принялся за более интересное занятие ― осматривание помещения.

В углу кухни стояла печка, лишь благодаря которой зимой можно было обогреть жилище. Максиму тут же вспомнилось, как он зимой после долгого катания на горке грел над плитой замерзшие руки. Видимо, печь не переделывали ― лишь подлатали кое-где и побелили. А так, она была точно такой же, как и годы назад.

Паласы под ногами и диван, на котором расположился Максим, были уже другие. Да оно и понятно ― кто ж захочет пользоваться старыми вещами, когда есть возможность взять что-нибудь новое. На стенах висели уже другие обои, а на кухне стоял новенький кухонный гарнитур. Видать, Гришка, взрослый сын тетушки, не забывал родную мать и помогал ей. Осознав эту мысль, Максим вдруг поймал себя на легкой зависти Гришке. Ведь он, Максим, не мог ничем таким похвастаться. Он лишь хотел побыстрее отделаться от родительской опеки и даже думать не думал о том, чтобы о них заботиться. И тут он видит совсем другое ― сын заботится о матери, как только может и помогает ей при любой возможности.

Подтверждение своим гипотезам Максим получил практически незамедлительно, когда решился спросить:

– Тетя Настя, а где сейчас Гришка?

Тетушка, не отрываясь от готовки, отвечала:

– Переехал в город, нашел хорошую работу, ― в ее голосе промелькнула тоска, но она сразу же попыталась ее скрыть. ― Но я очень рада за него. Любая мать могла бы гордиться таким сыном.

– Он часто к вам ездит?

Казалось, тетушка на секунду задумалась.