…Енм брел вперед, перебирая глиняными ногами. Далеко впереди виднелись редкие огни Шаташверина — рыжие искры на стенах замка, и совсем немного — ниже, в городе. Выглядело это… даже уютно, так что Аларик невольно улыбнулся. А что, пожалуй, он бы не отказался от того, чтобы остаться здесь жить! тихо, слуги Светлейшего, пожалуй, сюда и не заглядывают. Жители вслед не плюют. И даже лавочник, у которого Аларик стал покупать продукты, при виде господина темного мага напускал на себя добродушный вид. Это, конечно, не гарантировало, что он не думал в это время каких-нибудь гадостей, но все равно было приятно — так Аларик ощущал себя самым обычным человеком, которому не выжигали на руке печать, который принадлежал сам себе, а не ковену Ворона.

Везение закончилось с первыми холодными каплями, упавшими на лицо. До Шаташверина оставалось изрядно. определенно, надо было подумать о каменном големе и дать знать об этом главе ковена, чтобы помог собрать новую магическую тварь. но пока имелось то, что имелось. Аларик заставил Енма шагать быстрее, потом и вовсе рысью — и в этот момент небеса развезлись. Сперва темень расколола молния — ветвистая, она перечеркнула небо от края до края. А потом громыхнуло — куда громче, нежели его заклинание. И полило. Редкие капли мгновенно превратились в нескончаемые потоки, как будто кто-то сверху лил воду из ведра. Ледяную, между прочим. Аларик пустил Енма вскачь и — всевеликий боже, как болела голова… тут бы на диван, на мягкую подушку, и желательно, что бы кто-нибудь подал горячего чаю. но впереди была исчерканная ливнем тьма, огни Шаташверина почти перестали быть видны.

Главное — не заблудиться. Вот это было бы совсем обидно.

Енм старательно скакал через поле. но потом Аларик его остановил: магические контуры трещали, разваливаясь, и — уж лучше просто слезть с голема, чем упасть с него и катиться кубарем вперемешку с размокшей глиной.

— ну, до утра, — сказал он, отлично понимая, что Енм его все равно не услышит.

Похлопал по оплывающей спине и побрел вперед, щурясь сквозь ливень на рыжие искры далеко впереди.

А дождь все лил и лил, усиливаясь. Аларик промок насквозь, в сапогах громко хлюпало, мокрые штанины липли к ногам. Вода текла по лицу, приходилось постоянно смаргивать.

И как-то он умудрился дотащиться до города, а там, по совершенно пустой обходной улочке, добраться до дома, который на время стал его. Под конец Аларик и шел-то урывками, постоянно останавливаясь, что бы отдышаться. от усталости ноги подкашивались, в голове все рвало болью. Каждая вспышка молнии ввинчивалась в мозг, заставляя стонать сквозь зубы. И когда, наконец, он остановился рядом с высоким крыльцом, то сообразил: Свуфтица разливается, о чем предупреждал бургомистр. Щурясь, приложив ладонь ко лбу наподобие козырька, Аларик вгляделся в бушующий мрак. так и есть: мелкая прежде речка бесновалась, выплескиваясь из русла, заливая все вокруг. Хорошо, что дом на сваях, и хорошо, что он на пригорке. А там, в конце участка — бурлящий мрак. И дождь. И, кажется, что-то белое?

Аларик моргнул. Похоже, зрение подвело — либо в свете молнии так блеснула вода?

но нет. там, у воды, определенно что-то было — неподвижное и светлое.

он мысленно помянул вергов и все, что с ними связано. медленно побрел вперед. одновременно убеждая себя, что все это он посмотрит и утром, когда дождь закончится, да и вообще, ничего ему не нужно и неинтересно.

но светлое пятно в бушующей тьме манило и звало, и Аларик шел ему навстречу — все быстрее и быстрее, так, как только мог, пока не смог рассмотреть — а когда рассмотрел, мысленно взвыл.

на размякшей земле, омываемое быстро бегущими волнами, лежало тело женщины. то светлое пятно, что привлекло его внимание, оказалось лифом платья и бельем. Выругавшись, Аларик присел на корточки рядом. В потемках не разберешь, но когда он прикоснулся к ее лицу, то понял: утопленница была молода. И утонула совсем недавно.

Сам не зная, зачем, Аларик приложил пальцы к тому месту на шее, где должен прощупываться пульс. Вздрогнул, ощутив редкое, слабенькое биение. А потом на него снизошло удивительное и совершенно неуместное спокойствие: женщина оказалась вовсе не утопленницей, следовательно, он должен был взять ее на руки и перенести в дом.

Легко сказать, да не просто сделать, особенно когда у самого колени подгибаются.

он довольно долго возился в грязи, пытаясь ее поднять. Умудрился повернуть на бок, и в этот момент ее начало рвать грязной водой. Кажется, она даже открыла глаза, но потом снова обмякла. Все это было неплохо: по крайней мере она, хоть и пребывала в беспамятстве, могла самостоятельно дышать.

Сперва сам на коленях, потом, прижимая к себе холодное и мокрое тело, Аларик выпрямился. Кое-как доковылял до порога. Посадил свою находку, прислонив спиной к двери, и затем уже волок ее, ухватив за тонкие руки. Длинные волосы незнакомки стелились по полу, они были забиты илом, и невозможно определить, какого цвета. Впрочем, все это совершенно не важно.

Важным было то, что девушка дышала.

Аларик затащил ее в спальню на первом этаже, сам почти теряя сознание от усталости и боли, кое-как содрал с нее остатки одежды. Совсем молоденькая, грудь маленькая, не знавшая материнства. Узкая талия и плоский живот. И вся измазана в грязи.

так, что еще?