— Зачем ты пришла? — возможно, стоило разговаривать с ней чуть более учтиво, но Аларику было не до того.

В конце концов, ему нужно к лекарю.

— У меня выходной, — просто сказала женщина, — помнишь, я предлагала уборку?

Аларик помнил. И, надо сказать, почти собрался навестить дом развлечений, что бы напомнить Годиве о ее же предложении — но как-то не дошел. А теперь тут его осенило.

— Слушай, — он распахнул дверь шире, и сам шагнул назад, позволяя Годиве проскользнуть внутрь, — тут такое дело…

она хмыкнула и ничего не ответила, ожидая продолжение.

— Пойдем, — он схватил ее за руку и потащил в бывшую хозяйскую спальню.

Девушка так и не пришла в себя, и лежала она на кровати так, как ее Аларик и оставил: то есть, совершенно обнаженной. Рука Годивы дернулась, и Аларик ее отпустил.

— ты что, ее задушил? — хрипло спросила Годива, мелкими шажками пятясь прочь, — не надо меня в это вмешивать. И без того тошно.

Аларик даже дар речи утратил на мгновение. А потом возмутился:

— С чего мне ее душить?!

— ну, вы ж темные маги…

— не неси чепухи! — уже рявкнул он, — ее принесло рекой! ночью! Я понятия не имею, кто это и откуда, но ей плохо, и надо идти за лекарем…

Годива вскинула бровь, несколько мгновений пристально смотрела на него — а потом решительно сжала челюсти и шагнула вперед, к девушке. наклонилась к ней и первым делом пощупала пульс. Потом — лоб. Пробормотала ругательство. Зачем-то взяла безвольную тонкую руку в свою и старательно ощупала ладонь и пальцы. И повернулась к Аларику.

— Ее изнасиловали?

он только руками развел.

— откуда мне знать? Ее принесло разлившейся Свуфтицей. И если бы я не возвращался в дождь, то она бы захлебнулась, это точно. так что, посидишь с ней? А я за лекарем…

но мысль о том, что эта хрупкая куколка могла стать жертвой насилия, почему-то болезненно царапнула. так не должно быть с такими красивыми юными девушками. не должно.

— Давай без лекаря, — вдруг сказала Годива, — не торопись.

— У нее жар, а я не умею лечить. Почему не надо? — он непонимающе смотрел на проститутку, внезапно ставшую самой обычной малоприметной горожанкой.