– Даже если я и появлюсь там, я не могу ничего…

– Можете, она в полумиле от вас. – Я проскакиваю незамеченный бугор посреди горбатого моста слишком быстро и неожиданно, и мне кажется, что мой желудок зависает в воздухе на пару секунд, отстав от машины на несколько метров. Если на переезде горит красный – то все, нет никакой надежды добраться до Хонор в ближайшие три часа.

– С чего бы вашей дочери мне доверять? А что, если он уже там? Мне восемьдесят лет. Как вы предлагаете мне справиться с разозленным мужчиной на тридцать лет моложе?

– Я не знаю, Хелен.

Черт побери! Переезд закрывается. Три огня мигают в янтарном треугольнике, вызывая головокружение, но ни с одной стороны нет очереди машин – значит, это только что началось.

– Просто сделайте что-нибудь, – умоляю я, неохотно нащупывая ногой тормоз. – Если не ради Хонор, то ради себя. Если он расскажет одному человеку – что помешает ему рассказать всему миру?

Хелен действительно недовольна и желает свернуть разговор – противный искаженный звук выдоха доносится через мой динамик.

– Марианна. Эти внезапно воскресшие неприятности – не моя вина. Вы навлекли их на себя сами. Это ваши проблемы. Играйте сами в своем маленьком запутанном спектакле. Я этого не заслуживаю.

Она вешает трубку и обрывает мой последний шанс предотвратить конец света. Пейзаж за лобовым стеклом отражает все мое жалкое одиночество. Небо бескрайнее и белое. Птицы, словно вырезанные из черной бумаги, кружат и пикируют над такими же черными бумажными деревьями. Приближающегося поезда не видно. Я вспоминаю, как в прошлый раз сидела здесь двадцать минут без малейшей причины, и подъезжаю поближе к рельсам.

Посмотрели налево. Посмотрели направо. Все чисто. Я могу добраться до моей девочки. Переключившись с первой на вторую, я скрежещу шестеренками и останавливаюсь на полпути через рельсы. Вибрация исходит не изнутри моей машины, а снаружи, через колеса!

Следующая секунда кажется вечностью.

Шум.

Снова на первую передачу.

Налетающая тень.

Сцепление.

Бледное лицо машиниста.