– Джесс, я не могу это вынести, – произношу я. – Не могу выносить еще и это напряжение, вдобавок ко всему происходящему.

– Ну, ты сама на это напросилась, – отвечает он. – Смеялась надо мной. Лгала мне. Очень долго меня обманывала.

Долго его обманывала! Я потратила столько лет, потакая его бреду. Гнев вскипает в моей груди, придавая физических сил. Как он смеет так со мной разговаривать, когда моя мать умирает в больничном блоке позади нас? Я разворачиваюсь обратно; я могу выпить кофе и внутри.

– У меня и так достаточно проблем, без того, чтобы ты подбрасывал еще! Я не ела и не спала сутки, ты лучше всех должен знать, каково это!

Джесс хватает меня за руку.

– Десять штук для тебя ничего не значат!

Я пытаюсь читать по его лицу. Он действительно верит, что имеет право на долю того, что принадлежит мне, или пытается побольнее ударить меня по карману, потому что я так долго отказывала ему во всем остальном? Как он смеет что бы то ни было требовать от меня?

– Ты получил свою порцию мяса от Хелен Гринлоу! – взрываюсь я. – Не пытайся получить еще одну! Ты все это затеял – играя нами, сталкивая нас друг с другом. Все, что я сделала – из благих побуждений солгала о своей квартире, и ты сошел с ума.

Морщина на его лбу остается ровной.

– Что ты имеешь в виду – «получил порцию мяса»?

Слова вырываются из меня прежде, чем я могу их сдержать:

– Я видела, как ты выудил пакет из гребаной помойки! Я знаю, что она дала тебе деньги.

Я бы отдала все свое имущество за машину времени, которая отвезла бы меня на пять секунд назад. Джесс открывает рот и снова закрывает его. Открывает и закрывает. Открывает и закрывает. В ужасе я наблюдаю за ним, мысленно прокручивая варианты.

– Ты следила за мной?

Я не забираю своих слов обратно, а он не отрицает сказанного мной. Дело сделано, это прозвучало.

Человек в халате и тапочках неподалеку от нас выпускает клуб пара из своего вейпа, и тошнотворный черничный запах скручивает мой желудок еще сильнее.

– Я отвезла ее со станции. Она не хотела, чтобы ее кто-нибудь видел. Хелен не может больше водить сама, у нее дерьмовое зрение.

– «Хелен»? Теперь ты зовешь ее «Хелен», да? Откуда она вообще взяла твой номер?

– Мне нужно было с ней связаться! – Я сознаю, что это звучит как истерика, моя безумная речь сейчас перейдет в нервный смех. – Чтобы проверить, не собирается ли она обратиться в полицию. Господи, Джесс, а чего ты ожидал от меня?

Я сейчас почти кричу; вейпер, любитель черники, чуя скандал, навострил уши и потихоньку подбирается поближе, и я понижаю голос и придвигаюсь к Джессу, ощущая запах несвежего перегара в его дыхании под терпким ароматом сладкого чая. – Если бы она пошла в полицию, Хонор обо всем бы узнала, и ты знаешь, что было бы дальше. Ты знаешь.