— Я ж те все обсказал… Чё ж еще?

— Повтори, когда и где потерялись люди.

Таежник вздохнул и принялся чуть ли не в десятый раз излагать историю исчезновения своих спутников. Бак записал показания, подвинул листок Евсею.

— Подпиши.

Леонов стал читать протокол по складам. Закончив, подтвердил:

— Тут без ошибки.

Борис Аркадьевич напомнил еще раз:

— Распишись.

Взял заверенный листок, крикнул:

— Ян Андреевич, заходите!

Увидев Варну и Россохатского, шагавших вслед за Вараксиным, Евсей побагровел, но почти сразу краска схлынула с его лица.

— Нашлись, стало быть… — забормотал он, пытаясь улыбнуться. — Ну и слава те, господи!..

Бак кивнул Евсею.

— А теперь начистоту, Евсей Кондратьевич. Говори, как было. Ты бросил людей и ушел к Шумаку. Где Сушин? Убили?

— Чё мне чужую веревку на свою шею брать, парень? — насупился Леонов. — Оговор это!

— Не оговор. У зимовья нашли записки геолога. Значит, не утонул на шивере, а дошел до избы. Там же, в стволах сосен, найдены ваши пули. Ну?..

— Нечё мне более говорить…

Вараксин взорвался.

— А ежели тебя потрясти за грудки, гада, может, вспомнишь?! Ты нам за человека кровью ответишь… Паскуда!

Бак отправил Леонова в камеру и сказал Вараксину: