— И действие зелья может отменить только тот, кто его варил, — для пущего эффекта дополнила она. — Но если ты согласишься расторгнуть кураторский договор, так уж и быть, я остановлю действие быстрее, чем нам придется тесниться на этом столе… — заклинание останавливало своё действие, когда натыкалось на какое-то серьёзное препятствие. Насколько понимала Марта, стола бы хватило. По крайней мере, в инструкции предлагали использовать либо столы, либо кровати.
Нормальному человеку здесь будет нормально. А вот страдающему клаустрофобией… Не сказать, что очень комфортно.
Зар оглянулся. Было видно, что он только сейчас заметил, как неумолимо сужается пространство вокруг них. Несомненно, он, маг с законченным высшим образованием, был знаком с подобным классом заклинаний, но Марта не сомневалась: в моменты паники люди склонны забывать обо всём на свете. К голове прихлынула кровь, и щёки Зардана едва заметно порозовели. Марта не сомневалась, что смущение тут ни при чём. Скорее всего, дядя Ирвин сейчас с умным видом целителя сообщил бы, что у пациента повысилось давление. Потом бы, правда, вспомнил, что пациент — это либо его коллега-следователь, либо преступник на допросе, а он — не целитель, а глава Следственного Бюро, но то уже дело десятое.
— Извини, — ласково улыбнулась Марта. — Но если ты согласишься расторгнуть договор о кураторстве, то я вспомню, так уж и быть, как отменить действие зелья.
Не заботясь больше о конспирации, она уверенно смахнула пузырек со стола, и тот упал на пол. Не разбился, но жидкость расплескалась по доскам, будто нарочно подчеркивая всю грязь. И сколько лет здесь никто ничего не мыл? Аспирантская подсобка больше всего напоминала кладовку для сбора пыли!
Зардан ещё раз посмотрел на стену. Та надвигалась с удвоенной скоростью, явно стремясь побыстрее зажать жертву в тесной, жуткой клетке. По расчету Марты сейчас должна была случиться паническая атака, но почему-то выглядел парень более-менее спокойно. Держит себя в руках?
— Полезай на стол, — ни с того ни с сего велел Зар.
— Что?
— Полезай на стол, — повторил он. — Или ты собираешься превратиться в лепешку? Или разрезаться пополам столешницей? Гарантирую, приятного будет мало.
Не особенно церемонясь, он сдёрнул Марту со стула и, не заботясь о том, что куратору не положено распускать руки по отношению к своим подчиненным, усадил её на столешницу. Девушка даже не успела понять, когда парень одним ударом ноги затолкнул под стол стулья, а потом запрыгнул наверх сам и потянул за руку Марту, заставляя встать и её.
Девушка только и успела, что раздраженно фыркнуть, наблюдая за полетом папки с договором и ещё какими-то бумагами. Та теперь валялась на полу, и поднимать её было опасно для здоровья, не предскажешь ведь, с какой скоростью будут сдвигаться стены.
Впрочем, Марта закрытого пространства не боялась.
— Ты можешь прекратить это раньше, чем нам придется вылезать на столы, — хмыкнула она, скрестив руки на груди.
Стол стоял возле одной из стен, и та, рассматривая его как преграду, не сдвигалась с места, так что Марта спокойно оперлась о неё спиной и с вызовом посмотрела на Зардана. Если верить Риорику, то парень должен был закатывать глаза, с трудом удерживаясь в сознании…
Дыра в плане обнаружилась как-то совершенно внезапно.
— Боюсь тебя разочаровать, — протянул Зардан, — но я не вижу ни малейшей мотивации расторгать кураторский договор.
— С чего б это вдруг? Не хочешь выбраться из этой клетки?
От пространства в комнате осталась половина, и Марта обнаружила вдруг, что когда оно реально сузится до размеров стола, то им с Заром будет достаточно тесно.
— Возможно, хочу, но не больше, чем ты, — пожал плечами Зардан. — Понимаешь ли… Профессиональная болезнь некромантов — клаустрофобия. Мы готовимся вместе с наставниками, а те, пытаясь заставить ученика прочувствовать всё то, что прочувствовали и они, запихивают своих учеников в гробы. Не слишком приятно. Многие выбираются оттуда полуживыми, а потом до самой смерти боятся замкнутого пространства. Очень мешает при работе.
— Это что за бред? — фыркнула Марта. — Это методы тысячелетней давности!