— Обязательно, — хмыкнула Марта. — Я буду заливаться слезами и умолять тебя всё-таки снизойти до моей несчастной персоны, но ты, как настоящий мужчина, с лёгкостью отвергнешь мои полные надежд вопли.

Судя по тому, с какой гордо поднятой головой Рик прошел мимо, он воспринял её слова всерьёз. Марта же с трудом сдержала смех, понимая, что, если она вдруг вздумает расхохотаться ему вслед, то сию же секунду шутка будет испорчена.

Стоило только двери кабинета захлопнуться за Котэссой и Риориком, Зардан, как ни в чём ни бывало, разжал руки, выпуская Марту из своих объятий, отстранился и продемонстрировал ей, должно быть, самую холодную и самую спокойную улыбку из всего своего арсенала.

— Я очень рад, — проронил он, как ни в чём ни бывало, — что наше желание поставить Риорика на место оказалось общим, но всё же, куратор и его подопечный не могут позволять фамильярностей друг по отношению к другу. И нам следует обсудить определённые рамки нашего общения.

Неожиданный холодный тон удивил Марту, но она, понимая, что опрометчивые действия могут ей навредить и лишить всяких шансов на победу, выдавила из себя мягкую улыбку и взглянула на Зардана так, что любому нормальном мужчине полагалось бы растаять. Ненормальному — например, Риорику, — вообще следовало бы свалиться без сознания.

Но то ли Зар был излишне нормален, то ли Марта ему совсем не нравилась, то ли — и девушка была готова поставить именно на этот вариант, — он твердо решил, что не позволит избавиться от себя, как от всех его предшественников. Хочет, чтобы она запуталась, переоценила или, напротив, недооценила соперника? Но Марта со всем своим немалым опытом завлечения мужчин, хоть и без какого-либо опыта продолжения завязавшихся якобы отношений, была готова поклясться: она ему нравится. Одного того обескураживающего поцелуя было достаточно, чтобы понять: где-то в этом на вид холодном и выдержанном аспиранте прячется пламенная, страстная натура. Да мама бы не смогла работать с другим! Она же терпеть не может спокойных, уравновешенных, не способных на яркую эмоцию людей!

— И о каких же рамках речь? — поинтересовалась Марта, смерив Зара ещё одним оценивающим взглядом. Тот ответил тем же и, к своей чести, не переиграл, пытаясь отступить от неё подальше, но не позволил себе и легкомысленности в виде сокращения дистанции.

В глазах его буквально светился смех.

— Рамках, предусмотренных договором, разумеется, — промолвил Зардан. — Насколько я понимаю, закрепленных магически.

— Даже так? — Марта изогнула брови.

— Да, — кивнул Зар. — И, я думаю, ты опаздываешь на следующее занятие.

В подтверждение его слов заиграла назойливая мелодия звонка. Марта вздрогнула, повернула голову и, выслушав несколько первых нот, вновь покосилась на Зардана. Тот стоял, как ни в чём ни бывало, и продолжал самым наглым образом улыбаться.

— А договор предусматривает, что я должна посещать занятия? — поинтересовалась Марта.

— Да, — кивнул Зардан, — если куратор настаивает на прохождении того или иного курса.

— И что же, — усмехнулась она, — теперь меня ждёт старательное посещение всех пар?

— Возможно, — подтвердил парень. — Хотя я не уверен пока что. Впрочем, у нас ведь договор не на исправление студента-двоечника, а на развитие научного потенциала. Предполагаю, мы будем больше времени уделять исследованиям, нежели скучным лекциям.

И кого же он так напоминает? Марта поймала себя на том, что невольно всматривается в черты лица своего куратора и пытается определить сходство с кем-то, но не может определиться, с кем именно.

Мама о нём что-то говорила? Должно быть, да, но Марта в последнее время все материнские слова пропускала мимо ушей, справедливо полагая, что большая часть времени будет уделена именно нотациям и требованию вести себя нормально.

Да, как же. Если б она могла вести себя нормально, то наверняка бы уже сделала это! Но родители разве понимают?

— Исследования — это хорошо, — усмехнулась Марта. — Хм… Мне, должно быть, следует обращаться на "вы"? Или как-нибудь вроде "господин куратор"?