В закусочной «У Бобби» я работаю уже три года. Смены по 12 часов, выходной раз в неделю, смехотворное жалование. Но иногда удавалось неплохо выехать на чаевых. Не самый дурной вариант для одинокой, тридцатилетней женщины, отказавшейся в своё время от колледжа в пользу младшего брата. Как вскоре выяснилось напрасно. Не прошло и пары лет, Дэвид подсел на какую-то дрянь, задолжал уйму денег всем и вся, вылетел из университета, в попытке скрыться от барыг переехал, самым подлым образом оставив меня один на один со своими кредиторами. И если с наркоманами я разобралась достаточно быстро, продав родительский дом в пригороде, то покрыть банковские ссуды суммы мне не хватило. Не сумев отыскать моего братишку, займодатель выдвинул иск. Суд постановил переадресовать долги Дэвида ближайшему родственнику, а так как родителей уже давно нет в живых, последней инстанцией стала я. Обожаю нашу систему правосудия! В общем, к рассвету своего зрелого возраста я пришла с кучей неподъёмных счетов, захудалой съёмной квартирой в Бруклине и полным отсутствием планов на будущее. Зато у меня есть Саймон! Самый нежный, самый понимающий и самый ласковый кот на свете! А ещё все серии «секса в большом городе» на DVD!!!
Обслужив посетителя, я вернулась к стойке и грузно уронив на неё локти, спрятала лицо в ладонях.
— Ты сегодня какая-то потерянная, — обратила на меня внимание Руби, русоволосая, двадцатилетняя студентка с огромными зелёными глазами, подрабатывающая у нас по выходным.
— Снова пришли счета, да и срок аренды за квартиру на носу, а посетителей всё меньше… — устало пояснила я, тяжело вздохнув.
— Это всё потому что через дорогу открыли новое кафе, — недовольно фыркнула Руби.
— Новое, старое, какая разница? Если в этом месяце Боби лишит нас премии, я рискую стать бездомной. Мой дом управляющий уже давал отсрочку в прошлом месяце, второго шанса не будет.
Блондинка сочувственно кивнула. Несколько минут она молчала, а потом достала из кармана фартука визитку, протягивая ту мне.
— Слушай, сегодня в «МК-Хотел» пройдёт большой банкет. Мой знакомый Эндрю работает в агентстве, которому поручили организацию этого мероприятия, но у них не хватает официантов. С улицы конечно никого не берут, но ты можешь пройти вместо меня, документы проверять не станут. Платят хорошо.
Я уставилась на Руби то ли как на седьмое чудо света, то ли как на сумасшедшую. Конечно упускать подобную возможность преступление, но с чего бы этой девчонке отказываться от быстрого заработка?
— Спасибо, конечно, но тебе самой нужны деньги, ты же учишься.
— И что? — широко улыбнувшись искренне недоумевая, воскликнула блондинка. — Эмили, если у меня, вдруг, закончатся деньги, мне их вышлют родители. Я работаю здесь не ради заработка, а чтобы доказать отцу свою самостоятельность. Если всё получится, он снимет мне квартиру, и я наконец смогу свалить из общежития. Ненавижу делить комнату с кем-то ещё! А нет, пошлю всё к чёрту, уволюсь и продолжу с чистой совестью шляться по клубам. Так что перестань строить из себя «Мать Терезу», подумай в конце концов о себе! К тому же, сегодня старшекурсники закатывают офигительную вечеринку, я очень хотела на неё попасть, так что ты меня даже выручишь.
Что ж, с аргументами Руби не поспоришь, я просто «ОБЯЗАНА» помочь коллеге. Что я изверг какой? Не понимаю важности студенческих тусовок?
Конечно, я согласилась и именно так впервые оказалась в «МК-Хотел», в отеле где было страшно даже дышать, вдруг что испачкаю своим низкоклассовым углекислым газом?
Весь персонал банкета запускали через служебный вход, регистрировали (точнее ставили галочку напротив названной фамилии), и после отправляли сначала к одному менеджеру для получения униформы, затем к другому, дабы тот проверил и утвердил внешний вид сотрудников. Пирсинг, цветные волосы, татуировки, яркий лак для ногтей или макияж — недопустимые отличительные признаки. Благо у меня в наличии не было ни того, ни другого, ни третьего, а потому я с лёгкостью прошла все инстанции и была допущена в основной банкетный зал.
Народу там было не меньше сотни. Как нам вскользь разъяснили приём устраивала какая-то крупная строительная компания для своих азиатских партнёров. Официантам строго-настрого запрещалось общаться с кем-либо из гостей, если суть разговора не заключалась в разъяснении меню, а также брать чаевые. Впрочем, агентство знакомого Руби и без того платило двадцать долларов в час, так что за вечер можно было заработать почти сотню — это фактически моя месячная зарплата в закусочной.
Два часа кряду я лавировала меж столов, искусно задекорированных дизайнером. Белоснежный фарфор, мерцающий хрусталь, серебреные приборы. От обилия блеска и роскоши слепило глаза, а изящные наряды приглашённых, отзывались в груди щемящей завистью. Мне никогда не узнать, как это — носить колье стоимостью в несколько тысяч. Никогда не надеть костюм из последней коллекции «Гучи». Никогда не стать той, кому дозволено требовать, а не прислуживать. Мой предел изысканности то, что на мне сейчас — чёрное, строгое платье на ладонь ниже колена, кремового цвета рубашечный воротничок-обманка под ним, в тон передник. Хотя стоит признать, столь дорогую форму я носила впервые.
Вечер был в самом разгаре. Ничего не предвещало беды. Мысленно я уже подсчитывала баланс, распределяя заработанные деньги, как вдруг в меня врезалась одна из официанток агентства. Она выносила в зал красное вино, в то время как я возвращалась с пустым разносом, и видимо существенно запаздывала, потому как почти бежала мне навстречу.
Звон разбитых бокалов привлёк к нам всеобщее внимание быстрее чем я успела сообразить, что именно произошло. По моему фартуку расползалось красное пятно, точнее он весь превратился в одно сплошное красное пятно. Пол усыпан мелкими осколками, серебряный поднос всё ещё танцует у моих ног, создавая гулкий грохот, гости возмущённо таращатся! И нет бы извиниться, да как можно скорее ретироваться, но эта неуклюжая курица начинает орать, сыпля обвинениями в мой адрес!
Потеряв на секунду самообладание, видимо прибывая в состоянии лёгкого аффекта, я чуть было не вцепилась нахалке в волосы, но к нам вовремя подошел распорядитель зала и спешно вывел обеих за дверь, пряча от глаз Нью-Йоркской элиты.
Успокоиться, нужно срочно успокоиться. Не буду опускаться до уровня этой тупицы!