Что-то такое Джей говорил и в прошлый раз. И еще раньше. Сколько бы Хаук ни спрашивал и как бы ни формулировал вопрос, все упиралось в одно: природу неведомого чутья придется объяснять себе самостоятельно. Должно быть, эту штуку каждый понимает по-своему. А поиск этого понимания — как раз и есть основная задача каньона.
Хаук вздохнул и широко зевнул. Мерный ход «летучки» усыплял, мышцы наливались свинцом, глаза слипались, голова тяжелела. Стоило пересечь черту купола, как усталость навалилась с утроенной силой, подкатила дурнотой, застила мысли непроницаемым белым туманом. Хаук чувствовал себя куклой, за ниточки которой дергал Джей. И, должно быть, все-таки отрубился.
Глаза он открыл уже в ванной.
Вода окутывала приятным теплом, непривычно преломляла очертания тела, окрашивая в зеленый. Но всё портил проклятый отвратительный стыд. Второй раз! Уже второй раз Хаук отрубается и в себя приходит вот так вот, в номере, на всем готовеньком, будто последняя размазня! Какого черта?! И каждый раз его поднимают одни и те же руки, помогают, не потому что он просит, а потому что нуждается в этой помощи, несмотря на собственное упрямое, детское отрицание. Помогают всегда искренне, без дураков — такое не подделать. Должно быть, именно это имел в виду Кас, когда говорил, что Хаук скоро поймет, кто такой учитель.
Только как принять такую заботу?
И… чем за нее платить? Успехами в учебе? Так Хаук уже провалился. Позорно. С треском. А чем-то еще можно?
Хаук вздохнул и зачерпнул в горсть зеленоватой воды. Больше всего она походила на дешевую подслащенную газировку из баров, только пахла совсем по-другому.
— Не советую это пить, — подал голос Джей, будто прочитал мысли. Судя по всему, он так и просидел все это время в ожидании, пока Хаук очнется. — Вкус мерзкий, да и траванешься с непривычки.
— Ты что-то добавил в воду?
— Соль. Сам понимаешь — не пищевую. Она лучше всего выводит всякую дрянь.
— Это какую? Я что-то подцепил в подземке?
— Нет. Это по-прежнему пустынка. Она есть всегда, пока ты за куполом. Влияет, по-своему отравляет организм, но и по-своему помогает. Штука в том, что ты гораздо сильнее почувствовал усталость, как только оказался в городе, верно? Вон, отрубился почти сразу, пришлось ловить. Купол просто отсек «поддержку». Это не первый раз, но сейчас ты должен, наконец, заметить.
— Ни черта не понял, — буркнул Хаук, снова зачерпывая и выливая воду. — В прошлый раз мне, конечно, было хреново. Но по-другому. А в Брайт — так вообще нормально пришли.
— Чем больше вокруг тебя живого, тем слабее «допинг». В Брайт ты шел в толпе, разумеется, ничего не почувствовал. А с Плато мы возвращались вместе с караваном. Пока дошли до купола, тебя уже отпустило. Да и «синдром первопроходца» все перебил. Готов поспорить, тебя скорее мучали ужастики подземелья, память, зов. Страх вернуться, его вечная борьба с желанием вновь оказаться в Пустоши. Это нормально. За десяток-другой походов твой организм привыкнет к перепадам, будешь меньше уставать. Где-то через год перестанешь чувствовать вовсе, тогда и станешь «внешним».
— А до этого буду вот так отрубаться? А как же походный купол? Ты говорил, он мини-версия городского.
— Походный купол открыт снизу, он просто уменьшает влияние. А отрубаться, ну… Как повезет. Поначалу с каждым разом будет хуже, потом — наоборот. В любом случае, отдыхаешь два дня. Будет тошнить — не пытайся сдержаться. Каждый переносит по-своему. Каса вот, действительно, первый месяц наизнанку выворачивало. А на меня не действовало вообще. Ты городской, тебе сложнее. Если совсем тяжело станет — скажешь. Сейчас выспишься — завтра разберем твои похождения, и будешь зубрить теорию. Вернемся к карте мира, начнем систему знаков. А сейчас вылезай, поешь — хоть через силу — и спать.
С этими словами Джей передал Хауку полотенце и вышел.
Стоило встать, как голова будто пустилась в пляс. Пришлось вцепиться в бортик ванной, чтобы не рухнуть назад в воду, и, скрипя зубами, переждать дурноту. Это уже ни в какие ворота! Если так пойдет дальше — скоро придется беспокоиться, не отвалилось ли чего снизу и не выросло ли сверху. Черт ее знает, эту Пустошь с её пустынкой. Хотя сказок о смене пола Хаук еще не слышал. Зато о тех, кто пропадал и возвращался другим — в достатке.
Когда Хаук наконец выполз из ванной, его ждал накрытый стол и по-прежнему читающий Джей. Учитель время от времени что-то отмечал, вычеркивал, делал какие-то записи, и Хаук здорово подозревал, что заглядывать через плечо нет смысла — один черт, завтра все увидит. Так что лучше уделить внимание еде.
А еда того стоила.