В шкафу, устроенном в нише из монолитной породы, похожей на гранит, была щель сантиметра в три толщиной. Я через раз на второй, открывая шкаф, проверял, а вдруг с перезагрузкой всё-таки что-то поменяется, но щель только меняла размер.

Я показал Насте Лёне на это своё наблюдение, и ткнул пальцем на странный разлом в монолитной породе. Только глаза успел закрыть, как куски камня полетели во все стороны.

— Вашу мать! — заорал я.

— Отставить! Прекратить! — заорал Король Артур.

Настя Лёня долбить стену прекратили, но заурчали. За пяток секунд они накололи целую кучу каменного крошева. Наш командир внимательно осмотрел щель, посветил фонариком телефона внутрь. Ещё раз повторил всё это, но уже лёжа на животе и приставив глаз к самой дырке. Вытащил меч и на полную просунул внутрь.

— Метра три минимум, может, больше, — сообщил наш главком.

Ни один из наших не обратил внимания на шкаф с укупорками Бабы Яги, на полметра ниже уровня земли. Это был мини-погребок, заставленный всякой гадостью. Там лежали продукты, но совершенно несъедобного вида. Всё как положено — сушёные мыши, гнилые овощи и разнообразная очень злобная и вонючая дрянь. Ничего другого я тут и не ожидал увидеть. Имелась пара крынок с вареньем, но с учётом остального продуктового набора как-то не хотелось рисковать и пробовать. Это потому, что мы взрослые. Один раз убедившись, что в шкафу ничего нет, кроме дохлых мышей и сушёных пауков, больше туда не смотрели. Я заглядывал и перепроверял каждые две-три перезагрузки, а вот ребёнок это делал каждый раз и надеялся на чудо, и чудо свершилось.

Большой проход, о котором рассказывали другие дети, вёл вниз. По их словам, до перегрузки это выглядело как огромный лаз, спускающийся под землю, а сейчас перед нами была узкая, в несколько сантиметров щель. Попробовали просунуть пятиметровую рулетку, что оказалась в кармане у одного из мужиков. Она ушла вся, не встретив сопротивления. Приволокли с десяток метров гибкого троса и просунули — с тем же результатом. Ещё раз попытались подолбить породу, но буквально через пару могучих ударов секирами натолкнулись на ещё более прочный камень. Ничего сложного, обычный гранит. Продолбили метра два в глубину — тоже узкая щель, чуть менявшая свою траекторию, но практически идущая равномерно в глубину.

Пока все долбили, я тут, похоже, один думал.

— Насть Лёня, прекращайте. Надо зонд сделать, посмотреть, хоть знать будем, сколько длины в этой щели. Король Артур, распорядись. А? Наши умельцы пусть какую-нибудь камеру с мобильного телефона выдерут и провод подлиннее из наших запасов надо притащить.

— Чё стоим? Слышали? Кругом! Марш! — взбодрил окружающих наш главнокомандующий.

Народ засуетился. Моя идея засунуть видеокамеру в щель и посмотреть внутрь почему-то никому в голову не приходила, зато идея рыть появилась первой. Мы ещё час принюхивались к дырке, пока наши умельцы не притащили довольно толстый, с полпальца, и очень жёсткий, практически негнущийся трос. Это нео нам привезли кучу всего, что на верёвки похоже, чтобы мы, наверное, по деревьям с комфортом лазали. Вот, пригодилось. Камера-булавка и тонкий, но очень прочный проводок примотаны похожей на изоленту штукой, но прочнее и тоньше.

Телефон показывал одно и то же. Две стенки на расстоянии от трёх до пяти сантиметров и вертикальное пространство метра два в поперечнике. Обычный раскол в граните. Наверное, в некоторые перезагрузки здесь появляется большой проход, а в некоторых перезагрузках только вот такая щель. Тридцать метров и ничего не поменялось, только трос закончился.

Король Артур сразу наорал на наших мастеров, что они не могли что-то подлиннее взять. Мужики пытались возражать, что и так с запасом взяли, на что им заявили, что у демократов дырки и больше бывают, и отправили удлинять оборудование. Через полчаса народ вернулся с большой бухтой и мы повторили зондирование ещё раз. Восемьдесят семь метров! Мы наблюдали большой и просторный коридор подземного стаба, уходящий вправо и влево. Высота потолков в пещере была метров пять. В несколько сторон уходили проходы поменьше. Почему стаба? А потому, что знакомая высушенная нога хорошо просматривалась.

Это была нога того самого деда, который мне имя такое придумал. Кусок обглоданной кости и башмак валялись на полу. Надо же, ему тогда её откусили, но почти не съели, очевидно, жёсткие берцы помешали доесть ногу. Вот откуда он появился. Он к нам снизу пришёл, оттуда, куда ушла Голодная Настенька. Значит, у нас всё-таки есть связь с внешним миром, но она у нас, так сказать, через задний проход, который то сужается, то расширяется. Теперь всё понятно.

Первое: Голодной Настеньки здесь нет, и она жива. Второе: мы понимаем куда идти. Третье: совершенно очевидно, что даже нашим могучим Насте Лёне, переживающим за своего ребёнка, за пять дней до следующей перезагрузки ну никак не прорубить восемьдесят семь метров гранита. Взрывать проход, идущий почти вертикально вниз, тоже нет особой возможности. Мы не знаем, как взрывы отразятся на проходах внизу и не завалит ли их. Я думаю, на это уйдёт времени не меньше, чем дождаться следующей перезагрузки. Можно взорвать сверху, но внизу всё равно придётся долбить вручную.

Моё предположение озвучил Батюшка Айболит:

— Настя Лёня, здесь делать пока нечего. Надо готовиться искать Голодную Настеньку. Пойдёмте собираться и подыскивать оборудование для камня. Если на перезагрузке нам не откроется проход, тогда начнём сверху взрывать и ниже долбить. За неделю, возможно, управимся. До следующей перезагрузки точно не успеем, если проход откроется, сразу туда.

Настя Лёня очень волновались. Им Голодная Настенька далась тяжелее всех детей, которые здесь родились, но квазы были не только родителями, но и могучими, разумными воинами с железной психикой и прекрасно понимали, что всё, что можно сделать, можно сделать не здесь, и не с кувалдой в руках.

Состав экспедиции был понятен почти сразу. Идут Настя Лёня. Искать ребёнка Насти Лёни без Насти и Лёни — это тупо. Я — как главный возмутитель спокойствия и зачинщик всякой непотребщины, которая в принципе возможна на нашем изолированном стабе. Батюшка Айболит. Должен же кто-то присматривать за мной, таким еретиком. Два отпетых головореза — мои зверёныши. Они сразу прибежали и были первые в очереди на экспедицию. Чтобы их сюда привезти для приключений, новые люди с фронта третью ударную бронегруппу сорвали. Если с ними что-то случится, никакая чернота папе и расстроенному дедушке, командующему третьей ударной бронегруппой, тут всё на полкилометра вниз и семьсот километров по краям ядерными взрывами выжечь не помешает. Чужого ребёнка они собрались спасать? В одном подразделении вся семья? Влюблёныши сидят дома. И не обсуждается!