Не давая противнику опомниться, я ударил его лбом в лицо, а потом, перехватив меч обратным хватом (делать это одной рукой рискованно, но я решил, что координации движений у меня с избытком), резанул четвёртой четвертью клинка его по горлу. Влево… Вправо… и ещё раз… кровь хлестала мне в лицо, но я не останавливался, пока не отпилил природному Изменённому голову. Бой вышел некрасивым, без всякого пафоса, но зато эффективным.
Звук спускаемой арбалетной тетивы показал зачем тянул время ныне покойный верзила. Лишь благодаря действию боевого коктейля и, наверное, чуда, я успел сместиться в сторону и прикрыться обезглавленным телом — расстояние между мной и стрелком не превышало десяти метров. Арбалетный болт прошил навылет тело верзилы и ощутимо ткнул меня в пластину кирасы.
И стрелком оказалась всё та же чёртова амазонка! Но посмотрев на то, как на моих глазах затягивалась рана верзилы, я этому не слишком-то и удивился: похоже, и без того неслабые способности к регенерации у природных Изменённых под воздействием высокого фона А.Т.-энергии возрастают многократно и становятся как у мифических вампиров.
С силой толкнув от себя обезглавленный труп так, чтоб он полетел в амазонку, я рванул за ним следом. От тела своего напарника она успела увернуться, отшагнув в сторону, и даже попыталась парировать мою атаку стальными плечами арбалета, но это ей удалось лишь частично, и мой клинок пробил ей не грудь слева, а живот справа. Оружие выпало из её рук. Повернув меч в ране, я выдернул его — снова на меня полилась кровь, — и ударил с разворота, метя по шее. Амазонка попыталась прикрыться руками, но бил я от души и со всей силы, так что просто перерубил и руки, и шею.
Ну если и после этого я увижу её живой…
Хм… попробую сжечь.
Глава 34
Покончив с последними из этой семьи природными изменёнными, я не стал расслабляться, даже меч продолжал держать в руке. В открытую на меня нападать больше никто не спешил: живые мертвецы больше не появлялись после той атаки с целью задержать меня и дать Изменённым перегруппироваться и устроить засаду, а фантомы перестали появляться с того момента как я зашёл в здание института.
Беспокоил меня так и не показавшийся псионик. С упорством, достойным лучшего применения, он раз за разом атаковал меня всё тем же способом — пытался перехватить контроль над моим телом. И у него также ничего не получалось. А у меня не получалось найти его…
Возможно, он какой-то… невидимый? Ага, а ещё неслышимый и необоняемый… Но, что вероятнее, его просто нет. Любому псионику для воздействия на человека или любое другое живое существо нужен зрительный контакт. Проще говоря, он должен видеть цель, и по-другому не бывает — ну или я о таком не слышал. Ходить за мной по зданию он просто не мог: обладай он в действительности той самой супер-невидимостью, давно бы мог меня прикончить.
Для самоуспокоения я провёл последний тест: зашёл в туалет, сразу же закрыл за собой дверь и отошёл за стенку (ну, чтоб даже теоретически, через щели в двери он не мог меня увидеть), подождал немного… Сообщение о заблокированной попытке перехвата контроля над моим телом повторилось…
Да ну бред! Будь это действия псионика, он бы уже давно понял, что этот трюк со мной не сработает, и попробовал бы что-то другое; а если не может больше ничего сделать, оставил бы попытки. Нет тут никакого псионика — похоже, «система» сбоит. Хотя о сбоях микрокомпьютера я тоже никогда не слышал… кроме тех баек про сошедших с ума изменённых, которыми пугают друг друга горожане Ньюхоума…
От этой мысли в желудке как-то похолодело: словно кусок льда туда положили, или, скорее, там внезапно оказался кусочек космического вакуума… Стоит проконсультироваться с Юджином, когда вернусь в Ньюхоум. А пока надо найти серверную, где должна быть нужная мне информация, забрать искомое и валить из этого гостеприимного места…
Планов института не сохранилось в Ньюхоуме, по крайней мере, мне не удалось их найти, зато уже на месте я обнаружил останки внутренней сети института: несмотря на развитие беспроводных технологий, она всё же представляла из себя сеть проводов, по которым я и нашёл серверную. И даже больше: мне удалось найти в ней вполне рабочую машину, из которой я узнал точно, что и где лежит.
Согласно новым данным, в институте была ещё и лаборатория, где хранились практические образцы экспериментов по интересующей меня теме, но наложить на них лапу мне не удалось: лаборатория находилась на цокольном этаже, и из её недр как раз и рос странный оранжевый кристалл. Наводит на некоторые мысли…
А вот носители информации (некоторое подобие жёстких дисков) мне удалось собрать почти все. Я даже прихватил лишних, может, хранящиеся на них данные тоже будут интересны, это пусть уже специалисты «Инсауро» разбираются, а моя миссия здесь выполнена — можно возвращаться.
В лагере оказалось всё в порядке: мои спутники ждали меня, нашего костерога никто не схарчил и сам он никуда не сбежал — хотя, несмотря на угрожающий вид, этим флегматичным животным такие фортели вообще не свойственны.
Когда мы уже свернули лагерь и устроили Тарака на костероге (травмы Изменённого оказались неопасными, но тяжёлыми: ему перебили ахиллесово сухожилие, и хотя наниты, курсирующие в крови любого Изменённого, скрепили повреждение и травмированная часть оказалась жестко зафиксирована, местная медицина и высокие технологии имеют свой предел), травмированный бангор вспомнил об оставшемся в живых парне из экспедиции «Техносатилит».
— Да может и хрен с ним? — поморщился я. Лезть снова в мёртвый город совсем не хотелось. — Мы не армия спасения. И вообще, если бы им удалось добраться до информации, нам бы пришлось убить их всех…
— Но им не удалось, а нам не пришлось! — отрезал Норман, вперив в меня очень неодобрительный взгляд. — Послушай, парень, Изменённые изначально были созданы, чтоб помочь людям выжить. — видя, что я хочу что-то возразить, Норман надавил: — И не важно, как эти люди к тебе относятся! Если ты можешь помочь, тем более тебе это не слишком-то и сложно, а для человека это вообще может быть единственный шанс, просто помоги! — и чуть смягчившись добавил: — Не ради них, и не жди благодарности. Сделай это ради себя.