— Понятно, — я зажмурилась, чувствуя, как усиливается тошнота.

— Я не хотела говорить об этом по телефону. Думала приехать в гости и рассказать.

— Диане-то рассказала, — протянула мама обиженно. Она ненавидела узнавать новости не первой. Буквально начинала болеть, если кто-то опережал ее.

— Мама, я ничего не рассказывала Диане. И не знаю, кто ей сказал.

"Но догадываюсь." — добавила про себя.

— Ладно, Павлуха, мне твое поведение неприятно, конечно. Но, впрочем, ничего нового. Ты всегда была жутко скрытной. Никогда я от тебя ни тепла, ни доверия не чувствовала.

Теперь мамин голос звучал холодно. Было понятно, что она не поверила ни одному моему слову.

— Но, как говорится, нет худа без добра. Раз ты вернулась в Москву, Диана переедет жить к тебе. Девочка должна быть под присмотром, а свекровь в последнее время стала совсем невыносимой. — мама сердито откашлялась.

Я вздохнула. Это ещё вопрос, кто из них более невыносим. Конечно, мама моего отчима, отца Дианы, дама с характером, но вполне адекватная. А что касается сестры… О ней я не хотела думать.

— Ты поняла меня? — мама повысила голос. — Сейчас позвоню Диане и скажу, что она может уезжать от бабки.

— Мама, Диана взрослый человек. Если ей не нравится жить с Клавдией Антоновной, пусть снимет себе квартиру.

— Пашка, ты чокнулась что ли? — искренне изумилась мама. — Динуля один раз пожила самостоятельно, и сама знаешь, чем это закончилось. И на какие деньги ей квартиру снимать, скажи пожалуйста? В Москве жилье не три копейки стоит. Да и незачем тратиться, когда есть где жить. Раз уж моя мать свою квартиру тебе оставила, обделив и родную дочь и вторую внучку, то будь добра возмещать сестре эту несправедливость.

Ну кто бы сомневался, что разговор вывернет на эту тему. Мама никак не могла пережить, что любимицей у ее матери была я, а не Диана.

Все полтора года, прошедших со смерти бабули, я слышала, что приняв бабушкино наследство, поступила некрасиво. По твердому убеждению мамы, я была обязана отказаться от квартиры в пользу сестры. Потому что она младшая, она беззащитная и ей нужно помогать… Ага, беззащитная…

— В общем, теперь будешь за Дианой присматривать. И найди ей, наконец, нормальную работу, а не такую, как в прошлый раз — повысила голос мама, врезаясь в мои мысли. — А то девочка уже устала дома сидеть.

— Мама, я уже находила Диане хорошую работу, и не один раз. Но везде нужно было работать, а она не хотела, — ответила я, тоскливо размышляя, почему опять начинаю мямлить, вместо того, чтобы послать ее требования лесом. Всегда так было — мама на меня нападала, обвиняла, а я лишь неловко оправдывалась.

— В общем, Пашка, ты меня поняла, — голос мамы совсем заледенел. — Я сейчас позвоню Диане, чтобы собирала вещи и сегодня же перебиралась к тебе. Отдашь ей большую комнату, ясно?

— Нет… — произнесла я, чувствуя, как у меня задрожали руки, а голос едва не сорвался на жалобный писк. — У меня она жить не будет…

«И видеть ее не желаю.» — добавила про себя, прежде чем выкрикнуть в изумленно замолкшую трубку:

— И если ты снова попросишь меня что-то сделать для нее, то… то напрасно — я больше и пальцем не пошевелю!