– Тристан думает…

Она замолчала. Несправедливо было сваливать все на Тристана.

– Мы думаем…

Нет, она не могла. Слова увядали у нее на губах, и она просто стояла перед ними, беспомощная и потерянная. Покатилась слеза, за ней другая.

– Значит, пришло время, – прошептала Джоан.

Она схватила Джеймса за руку, словно это был спасательный круг.

– Время прощаться.

– Ненадолго, – добавил Джеймс.

Дилан надеялась, что надолго – хотя в глубине души эгоистично хотела, чтобы родители пошли с ней, чтобы они пересекли черту вместе. Она подавила в себе это желание. Она оказалась здесь, отказываясь от Тристана, именно поэтому: чтобы ее родители смогли пожить еще. Он тоже отказывался от всего, чтобы дать ее родителям этот шанс. Дилан не смела лишить эту жертву смысла.

– Я очень рада, что познакомилась с тобой поближе, – сказала она папе. – Жаль, что у нас было так мало времени.

– Будет больше, – пообещал он. – Скоро времени у нас будет сколько угодно.

Он протянул к ней руку, но Дилан покачала головой. У нее были силы лишь на одно прощание, и она хотела попрощаться с родителями вместе.

– Мама, – прошептала она.

Джоан улыбнулась ей. Пылкая, сильная, какой Дилан знала ее всегда. Дилан впечатывала ее образ в память, чтобы сохранить его навеки.

– Я знаю, что мы не всегда ладили, – сказала Дилан. – Но я люблю тебя. Надеюсь, ты знаешь.

– Ох, крошка, конечно, знаю! Я тоже тебя люблю. Ты – лучшее, что у меня есть.

Дилан закусила губу, чтобы не разрыдаться. Она хотела сказать кое-что еще.

– Когда… когда придет ваше время, – она шумно втянула воздух. – Если с кем-то из вас случится что-нибудь на пустоши, если что-то ужасное случится и кто-то из вас станет призраком, я приду за вами. Я приду за вами и верну вас. Клянусь.

Это было для Джоан уже слишком. Вскликнув, она кинулась вперед, сгребла Дилан в объятия, окружая любовью. Мгновение спустя к ним присоединился папа, обнимая обеих. У Дилан была целая секунда, восхитительный миг, когда она почувствовала, как любовь льется из ее родителей, создавая кокон из тепла…

А потом они исчезли. Она стояла с пустыми руками. С пустой до самого дна душой.