— Когда-то давным-давно ты позволил мне переехать с одного места на другое, капитан Коффин. Ты не обидел меня. Ты относился ко мне с уважением и не просил платы. Теперь я помогу тебе отправиться в твой путь из этого мира к По, стране покоя и тьмы. Твои муки успокоятся, как успокоились муки Земли. Я буду скучать по тебе, мой старый друг. Может быть, когда придет время, я присоединюсь к тебе в По, и мы вместе сядем на корабль и поплывем к удивительным местам, и будем говорить о людях и богах, как когда-то бывало, о земле и море, плывя по океану темноты.

Он убрал пальцы. Мучительные и едва заметные подъемы и спады груди Роберта Коффина прекратились. Туото повернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь, закрывая за собой дверь в таком же молчании, как и входил.

Человек, перехвативший его в коридоре, говорил раздраженно.

— Вот вы где! Где это вы шатались? — он что-то пробормотал. — Ох уж мне эти маори! Совсем как дети, — он улыбнулся, хотя ему было не до смеха. — Пойдемте уж.

— Мне не нужно идти с вами. Я все здесь закончил.

— Вот уж нет, — молодой пакеа настаивал. — Вы не можете уйти в таком виде. Что подумают люди о нашем госпитале? — склонив голову на бок, он оглядел длинные пряди, падавшие с головы старика. — Вам необходима ванна и стрижка.

— Вы не можете этого сделать. Если вы искупаете меня и обрежете волосы, я умру.

Юноша не смог сдержать усмешки.

— Насколько я помню, когда вас привели сюда, вы сказали, что у вас шесть богов и умереть вы не можете.

— Если вы поступите со мной, как с пакеа, я умру.

— Чепуха! А я-то еще думал, что вы образованный туземец. Ну-ка, пойдемте. — Он протянул руку и взял тонкое запястье.

Старик был гораздо выше, но тонкий, как жердь. Сила, которая у него оставалась, была не физического свойства. Он не мог помешать молодому человеку тащить себя по коридору.

Туото оглянулся через плечо на комнату, в которой распрощался со своим старым другом. Он подумал о своей родине, где так часто отдыхал от своих путешествий. Она была разрушена. Хотя птицы и звери, леса и озера вернутся, он знал, что это не случится во время его жизни. Помочь ему не могли даже шесть его богов.

Поэтому он не стал возражать, когда сестры милосердия вымыли его и он стал чистым, каким никогда не был, или когда они остригли его волосы, как это было принято у современных маори.

— Так гораздо лучше, — наставительно сказал юноша, заботам которого его доверили.

Туото посмотрел на себя зеркало, задумчиво рассмотрел чистое лицо и обратил свой взгляд на юношу.

— Дайте мне, пожалуйста, стакан воды.

— Разумеется. Мы позаботимся о том, чтобы связаться с вашей семьей или друзьями, чтобы они могли отвезти вас домой, если вы не захотите остаться и отдохнуть здесь.

— У меня нет семьи. Я пережил всех жен и детей, а теперь я пережил и всех своих друзей. Те, кто меня знает, презирают меня, как беса и колдуна.

— Еще одна чушь, — отрывисто сказал дежурный. Кажется, сегодня это было его любимое слово. — Вы просто ложитесь на эту замечательную кровать, а мы подыщем вам новую одежду. Придется поискать хорошенько, но среди всего, что нам прислали, обязательно найдется что-нибудь подходящего размера. Потом вас отлично накормят горячим, свежим обедом. И вам не нужно беспокоиться. Правительство позаботится о вас, если мы не установим контакта с теми, кто вас знает.