Небольшой исторический экскурс

Вот интересно, что бы вы подумали о человеке, который замораживает трупы, а затем распиливает их пилой? Вдоль и поперек, сантиметр за сантиметром. Примерно так, будто нарезает колбасу (прошу прощения за столь прозаическое сравнение, но ничего другого в голову просто не пришло).

Это сумасшедший маньяк?

Есть другие варианты?

А что вы подумаете, если узнаете, что этим делом на протяжении многих лет занимался великий русский хирург Николай Иванович Пирогов?

Нет, я не шучу. Так оно и было. И эта идея – замораживать трупы, а затем распиливать, привела к появлению новой науки – топографической анатомии. Так называется раздел анатомии, который изучает взаимное расположение органов друг относительно друга. «Взаимное» – обратите внимание на это слово. Если нормальная анатомия изучает строение и расположение органов в теле, то топографическая рассматривает органы в связке с их окружением.

Все знают о том, что анатомия изучается на трупах. Собственно, с морга и начинается знакомство студентов с практической медициной. Они приходят сюда уже на первом курсе, когда никакой больничной практики еще нет, а идет накопление теоретических знаний.

А зачем замораживать? Ведь можно и так посмотреть, без заморозки.

Можно. Только вот какая проблема – при обычном вскрытии трупа нельзя в точности изучить взаимное расположение органов друг относительно друга, потому что через разрезы в полости тела проникает воздух, который вызывает смещение органов. Смещение это не такое уж и большое, но все же оно есть, и с этим приходится считаться.

Поставьте себя на место хирурга, который делает операцию. Вам важно представлять точное взаиморасположение органов, чтобы правильно орудовать скальпелем, не повреждая кровеносные сосуды, нервы и органы, расположенные по соседству с тем, что вы должны вырезать или, наоборот, сшить. Тут уже и полсантиметра имеет значение. Если вы повредите во время операции кровеносный сосуд, то возникнет кровотечение, которое придется срочно купировать. Если же будет поврежден нерв, то на каком-то участке тела пациента нарушится чувствительность или же какие-то мышцы не смогут двигаться. Скальпель хирурга движется как сапер по минному полю. Неосторожный шаг в сторону грозит бедой, иной раз и непоправимой. Для того чтобы работать правильно и спокойно, хирургу нужна топографическая карта организма, на которой без малейших искажений изображено взаимное расположение органов.

Как составить такую карту, если при разрезе все сразу же смещается?

Ждать появления томографов? Да кто еще в середине прошлого века мог надеяться получить в свое распоряжение такую аппаратуру? И вообще, если сидеть у моря и ждать погоды, то ничего не добьешься.

Задача была такой – для того, чтобы изучить взаимное расположение органов, их нужно было каким-то образом зафиксировать до того, как будет сделан первый разрез, чтобы они не сместились бы ни на миллиметр.

Согласно легенде, идея предварительной заморозки трупов пришла к Пирогову зимой, когда он проезжал мимо мясных рядов на Сенной площади и увидел замороженные свиные туши, разрубленные поперек. Эта история очень похожа на историю с Ньютоном и яблоком. Падающие яблоки или разрубленные туши видели многие, а ценные выводы из увиденного сделали одни.

Впрочем, пионерами использования заморозки трупов в анатомических целях были два других отечественных врача – профессор медицинского факультета Московского университета Ефрем Осипович Мухин и его ученик Илья Васильевич Буяльский, который был не только профессором Императорской медико-хирургической академии, но и академиком Императорской Академии художеств.

В 1836 году Буяльский создал анатомический препарат под названием «Лежащее тело», на котором можно было изучать мышечную систему человека (это был труп со снятым кожным покровом, который лежал в вольной позе отдыхающего человека). Впоследствии копию «Лежащего тела» отлил в бронзе знаменитый скульптор Клодт, создатель коней Аничкова моста и ряда других шедевров. Благодаря Клодту препарат Буяльского «дожил» до наших дней.

Однако Буяльский не делал распилов, он использовал заморозку для придания своему препарату определенного положения и для обеспечения его сохранности. Распилы – это идея Пирогова, его личное гениальное «ноу-хау».

Многотомный атлас, ставший итогом титанического труда Пирогова, назывался «Иллюстрированной топографической анатомией распилов, проведенных в трех направлениях через замороженное человеческое тело». Этот атлас издавался в течение нескольких лет – с 1852 по 1856 годы. Работа была невероятно трудоемкой. Для создания каждого рисунка, а в атласе Пирогова их около тысячи, приходилось изучать десятки срезов, чтобы вывести из них «среднее арифметическое».

Значение «ледяной анатомии» (так называл свои исследования сам Пирогов) проявилось уже в самом начале работы, когда Николай Иванович изучал топографию тазовых органов, в частности направление мочевого канала у мужчин. Вопрос был очень важным, потому что небольшие камни мочевого пузыря извлекались через мочеиспускательный канал, без разрезов. В то время бытовало мнение о прямолинейном направлении мочевого канала, поэтому хирургические инструменты, предназначенные для извлечения камней, делались прямыми. Пирогов при помощи своей «ледяной анатомии» наглядно доказал, что направление канала не является прямолинейным, а, следовательно, для извлечения камней из мочевого пузыря следует применять изогнутые, а не прямые инструменты. Это открытие облегчило жизнь всем – и врачам, и пациентам. И это было только начало…