Книги

Из песка и пепла

22
18
20
22
24
26
28
30

– Значит, эту просьбу Бог не исполнил.

– На самом деле я и не хотел, чтобы он ее исполнял.

Ева снова хихикнула и накрыла его губы своими – жадно, настойчиво, собирая счастливые вздохи и драгоценные обещания. В эту ночь она уснула с надеждой в сердце и несмолкающей молитвой в мыслях – молитвой, которую, знала она, одновременно с ней возносят столь многие.

– Воззри на наши бедствия и спаси нас, – просила она. – Пожалуйста, спаси нас всех.

21 марта 1944 года

Признание: иногда мне кажется, что немцы непобедимы.

В конце января американский десант высадился в итальянском Анцио и занял прибрежный плацдарм совершенно неожиданно для немецкого командования. Увы, вместо того, чтобы сразу же продолжить наступление на Рим и прорвать «линию Густава», войска союзников необъяснимо остановились и принялись укреплять плацдарм, дав немцам возможность перегруппироваться и провести серию контратак. За следующие два месяца в боях погибли тысячи человек. Американцы, которым 22 января оставалось всего 58 километров до Рима, 21 марта находятся от него все в тех же 58 километрах.

Иногда я боюсь, что эта война никогда не закончится и мне придется вечно сидеть на виа Тассо, воровать золото из чулана и поцелуи у мужчины, который окончательно станет моим, только когда Рим будет освобожден.

Ева Росселли

Глава 20

Виа Разелла

В среду капитан фон Эссен был непривычно тих. Все утро он провел, запершись в своем кабинете. В обед Ева ждала Грету, которая днем раньше обещала за ней заехать и показать какой-то новый магазин, но Грета так и не появилась. Ева немного встревожилась и рискнула заглянуть к капитану, чтобы справиться у него о самочувствии супруги.

– С Гретой все хорошо? – спросила она, как только ей разрешили войти.

– Да, – сказал фон Эссен, однако в глазах его промелькнуло какое-то странное выражение. – Мы собирались сегодня пообедать вместе.

– Понятно, – кивнула Ева.

Это был странный ответ, учитывая, что Грета так и не приехала. Капитан откинулся в кресле и склонил голову к плечу, разглядывая ее в упор.

– Присядьте, Ева.

Она пристроилась на краешке одного из стульев для посетителей – том же самом, на который всегда садилась, когда записывала под диктовку капитана. Он тут же подался к ней через стол и, уложив перед собой руки, смерил ее озадаченным взглядом.

– Вам известно, что ни один из наших рейдов по монастырям в прошлые выходные не дал результатов?

Ни один. Ни евреев, ни партизан, ни антифашистов. Как такое может быть? Подполковник был уверен, что церковь – ключ ко всему. Но нет. – Капитан сцепил кончики пальцев и опустил на них голову, будто бы в глубокой задумчивости. – Я вернулся домой в таком раздражении, что жена три дня опасалась ко мне подходить. Однако вчера вечером она рассказала мне кое-что, во что я с трудом смог поверить.

И фон Эссен продолжил сверить Еву взглядом, не утруждая себя объяснениями, что же такого рассказала ему жена. Молчание затягивалось. У Евы уже затянулся в животе холодный узел, но капитан неожиданно сменил тему.