— А мораль в том, что никто не знает, как правильно, если бы кто-то знал, то так бы и сделал, но кто решил, что так правильно? Выбор, он только твой. Понял?

— Ну, примерно.

11 ноября 1986 года шел холодный дождь. Нас, микровских пацанов, свезли в центральный военкомат и оставили во дворе под дождём, многих я знал. Стемнело. По команде пошел слух, что все идут в Отар, потом в Афган. Подъехало два автобуса, из которых выгрузили команду из Ташкента. Уже замерзших и промокших нас выстроили, и майор начал переключку. Когда я выкрикнул: «Я!». Он спросил:

— У тебя родственники заграницей есть?

— Нет.

— Ну, как же, тут написано, что у тебя отец заграницей.

— Он дома, это я заграницей.

— Остряк?

— Тупак!

— Щас я тебя закину вот к этим в команду, и пойдешь на север, моржей кормить, вот тогда поплачешь!

— Да и хрен с ним, товарищ в темноте, не вижу ваших погон, поплачу!

— Шаг, из строя — и шагом марш к узбекам!

Микровские ржали, как кони. Только спустя два года, многие из этой команды пришли, в цинке, на глушняке, как говорили в те годы.

Ба встретила меня из армии огромным столом. После того, как я рассказал ей эту историю, она посмотрела на меня.

— Знаешь, моя бабушка говорила о воспитании детей: «лей ведро — капля попадёт», а на тебя всегда две капли попадает. Наливай, под кнейдлех, по рюмке!

Из майсов моей бабушки, или Холодильник

У меня есть сосед, пожилой азербайджанец, который, встретив меня на улице, все время просит стаканчик вина. Я завожу его в подвал и наливаю. Дед залпом опрокидывает большой стакан, крякает от удовольствия и начинает разговаривать. Я первое время слушал, было интересно, а уже потом стал стараться его сразу сопроводить к выходу, предварительно всучив ему бутылку вина с собой. Он, видно, понял мою тактику и уже не усаживался, а, выходя, что-нибудь, уже на ходу, рассказывал. Так и сегодня он встретил меня у подъезда, и по его сверкающему взгляду я понял, что он хочет ко мне в подвал. Повторив процедуру, уходя, он спросил:

— Голосовал?

— Нет, не вижу смысла.

— Вот эти, которые сейчас, отличаются от тех, только одним. Эти всегда говорят о том, что сделают, достигнут, дойдут, добьются. Бла, бла. А те, которые те, говорили, что сделали, к чему пришли, чего достигли.

Вроде все сейчас, есть, еда, одежда, телефоны, посмотришь на улицу огни горят, а на людей посмотришь — лица потухшие. А у тех, столько не было, а в глазах столько радости было.