— Ты, Леший, притормози, — сказал Антон. — Надо бы разобраться. Неспроста он… Может, почуял чего? Слышишь, и птички не щебечут. Сам-то ты как, не чуешь?

— Чую, терпение моё кончилось, — подумав, ответил Леший, он прислушался к чему-то, и добавил: — А больше ничего.

— Вот и я ничего, — сказал Антон.

— Я чую, — подал голос Савелий.

— Да? — поинтересовался Леший, как ни странно, без ехидства, и даже без желчного раздражения, — Говори, чего там?

— Не надо впелёд ходить. Нехолошо, — гордо изрёк Савелий.

— Савке в таких делах верить можно, да Леший? — сказал Антон. — Значит, что, назад поворачиваем?

— Нет. Впеледи плохо, и взади плохо, а там холошо, — Савелий ткнул пальцем в сторону деревьев. И тут, будто молния сверкнула, такая наступила ясность: да, туда можно, там хорошо и спокойно! Как же я сам-то не догадался? Ф-фух, легко-то как! Вскочил я и метнулся в лес. Убежал бы, и, наверное, сгинул. Спасибо Антону, сшиб с ног. Савелий, медведь здоровенный, так прижал к земле, что я и думать о побеге забыл — не до глупостей, если даже вздохнуть с трудом получается. Поскрипел я зубами в бессильной злобе, и успокоился.

— И куда ж ты, дурачок, собрался? — заботливо поинтересовался Леший, подняв с земли оброненный мной автомат. — Помереть торопишься? Ох, маета! Одна морока с тобой. Ладно, Савка, отпусти, он всё понял. Ты же понял? Я пока немножко пройдусь, а вы за ним последите. Надумает чудить, в ногу ему стрельните, что ли. А то, не ровен час… этого охламона беречь надо. За него Хозяин нам головы поотрывает.

Вскоре Леший скрылся за поворотом железной дороги, а вернулся растрёпанный, и какой-то взбаламученный.

— Точняк, — почти довольно сказал он, — засада. Это нас муравьиный лев подманивает. Я тоже учуял.

— Откуда здесь лев? — спросил Антон. — На юге львы отродясь не встречались.

— Может, и не лев это. Может, зверь, похожий на льва, и делающий такие же ловушки. Здесь тебе не зоопарк, чтобы каждую уродину разглядывать! Я, как увидел — бегом оттуда. Решил с вами посоветоваться.

Вышло так: отсчитав сотню шагов от поворота, лесник почуял, что произошли с ним непонятные перемены — неожиданно захотелось по травке прогуляться, букетик нарвать. Нестерпимо захотелось, очень-очень…

Если разобраться, странное желание, но, почему-то Лешему оно показалось вполне естественным. Устояв от соблазна, он внимательно осмотрелся и увидел: лев построил логово на полянке, аккурат между железкой и деревьями. Глубокая воронка сверху прикрыта ветвями, на которых ещё сохранилась пожухлая листва. Ловушку намётанный глаз заметит издалека, но от этого не легче. Если тварь подцепит тебя на свой невидимый поводок, сам придёшь к ней, заметил ты ловушку, или нет. Леший не захотел становиться обедом, развернулся, и поминай, как звали. Повезло леснику, он был настороже, и не дал себя поймать.

А дальше-то что? Либо вперёд, и будь, что будет, либо домой. И в том и в другом варианте есть одна загвоздка. Эта загвоздка — я, потому что не могу сойти с места. Доступно мне одно направление — через лес, прямиком в ловушку. Так что, ребята, идите, куда хотите, а уж я как-нибудь… Только верю, что не бросите вы меня. Вы своих не бросаете, правда? Я для вас не то, чтобы свой, но всё же…

Закинуть в логово твари гранату предложил Антон. Лешему план не понравился; риск большой, а что получится — неизвестно. Граната должна точно в львиную воронку попасть, иначе толка не будет: и тварюке ничего не сделается, и самих осколками посечёт. Чтобы наверняка бросить, нужно близко подобраться, и при этом ясную голову сохранить. Вопрос: как это сделать?

Обрисовав недостатки, Леший решил, что можно попробовать, потому что ничего другого не придумывается. Если подойти к логову со стороны леса, деревья уберегут от осколков. И от меня польза будет — верное направление укажу, раз туда тянет.

Савка остался возле трактора, а мы пошли. В голове будто компас включился, держу нужный курс: ни влево, ни вправо, только вперёд! Если на пути кусты — пру насквозь, как матёрый лось, но с курса не сворачиваю. Ветки хлещут по лицу, вода с листьев течёт за ворот, паутина, липкая и плотная, в нос забивается. А на душе праздник, потому что верной дорогой иду. За спиной треск, сопение и ругань — чтобы от меня не отстать, лесники тоже через кусты лезут. Вот и опушка показалась. Яркое небо меж деревьями замаячило. Сейчас, скоро…

Ноги потеряли опору, жирная земля с размаха влепила по лицу. Лежу я, щека онемела от удара, в носу запах прелой травы, а кто-то на спину взгромоздился, шевельнуться не даёт.