Бессильная злоба душила Тристама, он искал ей какого-нибудь выхода.

– Бросайте мертвых за борт! – скомандовал он.

На этот раз приказание начали исполнять моментально. Тут не могло быть и речи о похоронах, какие устраивает один христианин другому, не было никакого обряда, хотя бы только для внешности, ни камня, ни доски, заменяющей гроб, ни молитвы; трупы бросали в море как они были, покрытые кровью, с прилипшими волосами и растерзанным платьем.

Вода вокруг фрегата запенилась и заволновалась, на ней протянулись красные полосы, из воды высунулась не одна широко разверстая пасть.

Даже самые загрубелые невольно приостановились.

– Акулы! – передавалось из уст в уста. – Акулы!

– А вот еще одна! Три! Четыре!

– Их привлек запах крови.

– Какой ужасный вид у этих чудовищ!

Побежали на другой конец корабля, но и здесь морские гиэны плавали в огромном количестве. они окружали фрегат, жадно ожидая новых жертв, толкаясь и тесня друг друга, били хвостами так, что вода взлетала кверху высокими волнами.

– Не подождать-ли лучше? – сказал кто-то. – Это отвратительно!

– Акулы следуют за нами целый день, – вскричал другой, – они были даже раньше, чем на корабле появились трупы.

– Что, собственно говоря, могут чувствовать мертвые от укусов этих обжор?

– Смотрите, как они то сжимают, то разжимают зубы! Я думаю, такой зверь сразу раскусит человека пополам.

– Можно сделать пробу. Мертвый от этого не пострадает.

Выбросили один труп за борт, и хищные рыбы вперегонку ринулись на свою добычу. На несколько секунд все исчезло под пеной, потом показалась красная волна, раздался неясный хруст и треск под водой, и все снова затихло. Акула проглотила его вместе с арестантским платьем, даже вместе с сапогами.

Это кровавое зрелище пришлось как раз по вкусу собравшихся зрителей, и, когда палуба опустела, они стали высматривать, нет-ли нового корма для ненасытных акул.

– Подождите минуту, мои друзья, – вскричал Тристам. – Сдается, что милые зверьки скоро получат еще отменно лакомый кусочек, нечто весьма вкусное, что я приберег им на закуску.

Его взгляд и весь вид были так красноречивы, что у многих по спине пробежал мороз, между тем как иные жадно ухватились за этот случай продолжить забаву.

– Что же ты придумал, Тристам? – кричали они.