– Мама! – из ее горла сам собой вырвался хриплый крик.

А еще она так сильно дернулась, что свалилась с кресла. Локтем угодила спящему лорду по какому-то важному органу, тот крякнул, придушенно зашипел, а в следующий момент уже оказался не под ней, а сбоку и сзади и рукой зажимал ей рот, предотвращая новый крик.

– Тихо! Замри! – его губы касались уха Миры, а голос почти не звучал, так приглушенно мужчина старался говорить. А еще он очень сильно сжимал ей грудь и плечо другой своей рукой. Ею же прижимал до боли к своему боку. – Спокойно! Это всего лишь птица.

Но Мирослава своими выпученными от страха глазами видела, что размеры этого монстра были такими, что легко мог бы поднять в воздух молодого быка, не то, что человека. А клюв?! У нее был не птичий клюв, зубастая пасть крокодила. Когти же черны, длинны, остры и в первый момент так громко заскребли по защитному куполу, что Мира решила о нападении на них, кого угодно, но только не птицы. А еще она была уверена, что этот монстр ее видел. Вон, как глазами вращал, но все именно в ее сторону.

– Он…он улетел? – смогла прошептать, когда та крылатая тварь со зловещим скрежетом когтей по крыше и бокам купола съехала куда-то вниз, а Элтон, спустя некоторое время перестал зажимать ей рот. – Он меня видел. Я в этом уверена. Он прилетит снова?

– Вполне возможно, что у твари есть ночное зрение. Поэтому нам надо вести себя тише и по возможности обходиться без движения. Вон, Беки молодец, спит себе, только грудь слегка вздымается, да нос посапывает еле слышно. А ты все вздыхала и ворочалась…

– То есть, я виновата? Я ее приманила?! Нет! Не пойду больше в кресло. Мне там страшно. Меня там всем на свете видно.

– Ты права. Шевелиться теперь нельзя. Вставать и по новой усаживаться в кресле – тем более. Продолжаем лежать здесь. Тихонько опускаемся, опускаемся, опустились. Эй! Девочка! Ты мне в живот локтем уперлась. Руку прижми-ка к себе.

– Извините! – она замедленно подтянула к себе конечности и поправила подол платья. – А теперь вы на меня свое колено тяжелое очень неудобно положили. Уберете?

– Нет. Не получится. Ему места нигде не осталось. Разве, что немного постараюсь сместить. Так лучше?

– Намного. Спасибо.

Им было очень тесно, а Мирославе еще и неудобно, в смысле, она чувствовала себя паршиво еще и от того, что оказалась в тесных объятиях чужого мужчины. Вот уж дурость, переживать из-за этого, но поделать ничего с собой не могла. Поэтому, какой там сон! Маялась почти до рассвета. Лорд Элтон давно заснул, это она поняла по его дыханию прямо ей в затылок, а она забылась только с первыми лучами белого светила. И, казалось, только провалилась в сон, а тут в ушах раздался противный визг Ребекки.

– Это что здесь происходит! Нет, это уже слишком!

А с нервами у Мирославы с этой ночи совсем было плохо, вот она и подпрыгнула вверх прямо из положения лежа. Взвилась, закрутилась, сама заорала и только потом поняла, что ответным криком смогла нагнать страху теперь уже на саму госпожу Томсон, а еще прилично так заехала рукой лорду Элтону в лицо, и потом еще на что-то там очень нужное умудрилась наступить левой ногой.

– Уй! – он тоже начал орать. – Микки! Ты что творишь, бешеная! Ты мне…ты мое семейство наследников хочешь лишить? Ведь я у папы один сын, однако!

– Причем здесь ваш отец? – никак не могла она прийти в себя, от этого продолжала топтаться на месте.

– Сядь! – вскочил теперь и Марк Элтон и толкнул ее в кресло. – И замолчи! Что ты орала, Беки? – набросился теперь он на певицу. – Еще раз такое учинишь!..

– Так это я виновата?! Я проснулась, а тут…а вы…

– Не будь дурой, Ребекка, – рявкнул тогда он на любовницу. – Заруби себе на носу: если что делаю, значит так надо. Усвой раз и навсегда! Все! Больше к этому не возвращаемся.

– Смотрите! – тут Мирослава приподнялась из кресла и ухватила и ту, и другого за руки. – Они уходят! Те, змеи…