Кнесет проголосовал за ратификацию мирного договора 22 марта, 95 голосами против 18. Четыре дня спустя, на церемонии в Белом доме, проходившей под председательством Джимми Картера, Бегин и Садат скрепили своими подписями мирный договор между Израилем и Египтом. Израиль вывел все свои воинские части и гражданские поселения с Синайского полуострова. Египет дал обязательство использовать оставленные израильтянами аэродромы исключительно в мирных целях. Договаривающиеся стороны обязались взаимно уважать суверенитет друг друга, территориальную целостность и право жить в мире, в пределах “безопасных и признанных границ” (еще одна дипломатическая победа Израиля: эту формулировку можно будет использовать при переговорах о восточных границах). Каждая из сторон взяла на себя обязательства установить и поддерживать нормальные дипломатические, экономические и культурные отношения с другой стороной, устраняя при этом все дискриминационные барьеры, препятствующие свободному передвижению людей и товаров. В рамках мирного договора были определены четыре постоянные зоны дислокации ограниченного воинского контингента на Синайском полуострове и в узкой полосе на территории пустыни Негев, пограничной с Синаем (благодаря уступке Израиля), а также разрешено размещение контингента и наблюдателей ООН в двух восточных зонах С и Б (см. карту) Следует особо подчеркнуть, что ооновские силы теперь можно было эвакуировать только при единодушном согласии всех стран — членов Совета Безопасности ООН. Ситуация накануне Шестидневной войны 1967 г. не должна была больше повториться. Израильским судам и грузам был гарантирован беспрепятственный проход через Суэцкий канал и другие морские пути в египетских территориальных водах. Чтобы избежать инцидентов и недоразумений, между египетским Бюро по связям в Эль-Арише и израильским Бюро по связям в Беэр-Шеве была установлена прямая телефонная связь.

Не позднее чем через полгода после промежуточного отвода израильских войск между обеими странами должны были начаться деловые и торговые отношения, сопровождаемые свободным передвижением населения через границы, установлением почтовой и телефонной связи; кроме того, проектировалось сооружение шоссе в районе Эйлата, которое соединяло бы Египет, Израиль и Иорданию. И наконец, в особых посланиях Бегина и Садата Картеру подчеркивалось, что ближневосточные лидеры ожидают от американского президента активного участия США в переговорах, связанных с образованием Палестинской автономии, равно как и в процессе слежения за претворением в жизнь египетско-израильского договора. Картер подтвердил свое согласие, пообещав контролировать работу средств связи в зоне Синайского полуострова на протяжении трехлетнего периода вывода израильских войск. Также, в случае, если Совету Безопасности не удастся сформировать контингент ООН для размещения на Синайском полуострове, Вашингтон пообещал оказать содействие в формировании “альтернативных”, то есть в основе своей американских, многонациональных сил. Американские обязательства, предоставленные как Израилю, так и Египту — экономические, военные и дипломатические — в своей совокупности лишь подчеркивали, какое большое значение придают Иерусалим и Каир роли, которую играет Вашингтон в организации ближневосточного мирного процесса.

И вот 26 марта 1979 г., на устроенной в Белом доме церемонии, с участием израильской и египетской делегаций, Генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма, видных американских государственных и общественных деятелей и почетных гостей (среди которых был Генри Киссинджер), Садат и Бегин скрепили своими подписями официальный мирный договор между своими странами.

Через неделю после подписания мирного договора Менахем Бегин нанес свой первый официальный визит в столицу бывшего враждебного государства. В аэропорту Каира его встретил вице-президент Египта Хосни Мубарак[301]. Торжественная церемония длилась не более десяти минут, а собравшиеся на каирских бульварах приветствовали Бегина со значительно меньшим энтузиазмом, чем израильтяне приветствовали Садата 17 месяцев тому назад. Впрочем, премьер-министр выглядел совершенно невозмутимым. Большую часть своего первого каирского дня, 3 апреля 1979 г., Бегин провел, осматривая основные туристические достопримечательности.

В синагоге Шаарей Шамаим его ждала трогательная встреча с менее чем двумястами пожилыми каирскими евреями — никого больше не осталось из некогда многочисленной еврейской общины. Вечером Бегин присутствовал на официальном обеде, данном в его честь Садатом. Собравшиеся, видные государственные и общественные деятели, приветствовали Бегина учтиво, но сдержанно. В речи, с которой Бегин обратился к присутствующим, прозвучали явные нотки примирения. Он воздал хвалу египетскому народу, отваге и доблести египетских солдат. Его слова были встречены продолжительными аплодисментами. Садат в своей ответной речи проявил больше сердечности к Израилю (и к самому Бегину), чем за все время со дня своего визита в Иерусалим.

В ходе этого визита продолжительностью в двадцать восемь часов оба государственных деятеля публично подтвердили свою прежнюю “неофициальную” договоренность относительно того, что Израиль освободит Эль-Ариш 26 мая 1979 г., то есть на семь месяцев раньше согласованного графика. В совместном коммюнике было также заявлено, что Садат и Бегин встретятся в этот день в Эль-Арише, а оттуда вместе отправятся в Беэр-Шеву. Тогда же они торжественно объявят египетско-израильскую границу открытой и еще сообщат о начале действия воздушного коридора между Каиром и Тель-Авивом. Оба лидера также договорились провести в Эль-Арише торжественную арабскую церемонию сулха[302], знаменующую подлинное примирение. С этой целью министры обороны Вейцман и Хасан Али организовали символическую встречу ветеранов обеих армий, привезя 27 мая в этот приморский город сто египтян и израильтян, получивших ранения в ходе военных действий. В этой трогательной церемонии приняли участие Садат, Бегин и Госсекретарь Вэнс. Садат, обратившись к собравшимся, сказал: “Премьер-министр Бегин и я решили сделать все возможное для того, чтобы побудить народы нашего региона к мирной жизни, чтобы прекратились мучения всех здесь живущих… Ваши страдания не были напрасными. Путь к миру открыт”. Ответ Бегина был выдержан в том же ключе; он призвал свой народ к миру и прочел молитву Ше-гехеяну. “Благословен Ты, Господь, Бог наш… что защитил нас и дал нам дожить до этого дня…”