Или на самом деле смотрела.
Или действительно слушала.
Или подумала, прежде чем говорить.
– Джейн? – Голос мамы. Она уже стоит рядом со мной. Проводит ладонью по моей руке. Я вздрагиваю – кожа будто вспыхивает.
Мама убирает ладонь и вместо этого осторожно берет меня за запястье. Следующее, что я помню, – как она ведет меня через дверь на тротуар; под ногами внезапно оказывается каменная мостовая, а не пурпурная плитка.
Мы проходим четыре полных квартала, пока я считаю свои шаги, представляя, как выщипываю по салфетке на каждый из них.
Сто десять салфеток.
На земле.
Путь к нормальному дыханию.
Наконец я останавливаюсь перед магазином. Его витрина с зеркальным покрытием. Иду прямо к ней, чтобы увидеть свое отражение. С новой стрижкой родинка на шее теперь более заметна. Она размером со шмеля и точная копия папиной.
Я ищу на своем лице более знакомые черты: крошечные мочки ушей, острый подбородок и светлые веснушки на переносице. Шрам под глазом новый, как и волосы.
– У тебя все нормально? – спрашивает мама. Ее пряди приобрели цвет мускатного ореха.
– Будет нормально, – бормочу я, почти веря, что не лгу. Новая стрижка, стиль и новый оттенок, очевидно, не панацея, но, возможно, они – только начало. Подобно символическому сбросу кожи, они, вероятно, помогут мне стать человеком, которым бы я хотела.
А может, и нет.
Тогда
55
Длинноногий паук соскользнул с потолка на своей шелковой нити и остановился всего в нескольких сантиметрах от моей груди. Лежа в постели, я любовалась его лапками; они блестели в воздухе, напоминая мне елочную мишуру.
Я невольно задумалась – неужели это Тигр? Вдруг он каким-то образом увязался за мной сюда, в больницу, залез под капюшон толстовки, чтобы присматривать за мной, точно ангел-хранитель.
– Тигр? – окликнула я, заметив его коричневые полосы. Я протянула палец посмотреть, заползет ли он на руку.
Тигр приземлился мне на большой палец, заполз в центр ладони и сплел паутину в форме сердца.