– И татуировка дерева на руках?

– Кроме татуировки, – уточнила Томас. – Иногда преступник подделывает татуировку, шрам или какую-то другую отличительную черту.

– Вроде парика, цветных контактных линз или очков… – добавил Броуди.

– Совершенно верно, – подтвердила агент Томас. – Они делают это, чтобы обмануть жертву.

– Как обмануть? – Я схватилась за голову. Мне нужно было время все осмыслить.

– Давай подумаем, – предложила она. – Ты сбежала, пришла к нам, описала, что у твоего похитителя есть татуировки. Что, если мы будем придерживаться этой детали? Станем искать только подозреваемых с рисунками на коже, независимо от того, была ли татуировка настоящей. К счастью, теперь у нас есть научные доказательства: ДНК. Нам не нужно полагаться на детали, которые могли или не могли быть сфабрикованы.

– А ДНК Мейсона? Может ли это дать какую-то подсказку о его местонахождении?

Томас достала из кармана телефон.

– Я хочу тебе кое-что показать. – Она поискала фото, а затем показала мне на экране изображение записки (вырванная из блокнота страница с черными печатными буквами).

ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ МЕНЯ.

Я НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ НИКОМУ НАВРЕДИТЬ.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Томас.

– Где вы ее нашли?

– На столе, в кабинете – за дверцей, практически спрятанной в стене…

– Вы нашли в этой комнате какие-нибудь следы Мейсона?

– Как я уже сказала, мы нигде не обнаружили никаких следов Мейсона, что подводит меня к следующему вопросу. Ты упомянула, что тебя держали… на складе. Что заставило тебя так думать?

– То, что все мы были по нему разбросаны.

– Вы все – то есть ты веришь, что в здании были и другие пленники?

Я кивнула.

– Наши голоса звучали далеко друг от друга – словно на разных уровнях. К тому же Мейсон сказал, что добрался до третьего этажа здания. Он упомянул об окне с решеткой. Вы его нашли?