Близнецы переглянулись.
— Компашка студентиков у нас дома. Классика. И Карл, один из них… короче… Он почти сбежал через кухню, но потом споткнулся о свою подружку в коридоре и… подвинул ее труп к стене, поднял стул, поправил картину и… начал мыть посуду. Было видно, что он хочет уйти, но просто не может остановиться. Мы ржали до колик, а мамке он очень понравился. «Помощник, — сказала, — будет». Это случилось год назад. А теперь… теперь он женится на нашей сестре!
— Это ненормально! — завопил Рэд, брызжа слюной, будто не он так складно и разумно учил жизни Младшего минуту назад. — Что за наследственность у детей будет с его энтой болячкой: ОРК или ОКР, как там? В нашей семье отродясь всяких больных на голову не было! — вопил он. Вдруг близнец успокоился также внезапно, как и взбеленился: — Кроме, двоюродного дяди. Чудак был. Он всё про теорию струн загонял, но за всю жизнь так ни на чем и не сыграл.
— Зато он мог раз тридцать в тело ножик всадить и ни одного важного органа не задеть, — вступился за дядю Грэй. — А Карл… Он до сих пор блюет, если кишки увидит.
— Знаете, я пойду, — не выдержал Билл.
В подвале стало очень тихо: только генератор трещал, подпитывая скудное освещение заброшенного дома.
— Если всё в себе держать, может стать хуже, — заметил Честер.
— Нет. Вы не поняли. Мне кажется, я ошибся мероприятием. Видите ли, я, ну, знакомлюсь с девушками, опаиваю их и привожу к себе. Там я делаю всякое, много фотографирую, а на утро не отрицаю, что у нас был секс, но делаю вид, что тоже всё смутно помню. Больше я с ними не встречаюсь.
— Простите, уважаемый, — подал голос беззубый старикашка с ожерельем из высушенных человеческих голов, — не могли бы вы пояснить? Вы их расчленяете во время фотосессии или уже утром?
— Я не расчленяю. — У Билла пересохло во рту. Он стыдливо добавил: — И вообще не убиваю.
— Как не убиваете? — изумилась пожилая Роза. — Даже чуть-чуть?
Близнецы сидели с открытыми ртами, бледная девчушка выглядела полностью потрясенной, Честер почесывал затылок, открыв рисунок дракона на боку кожаного платья телесного цвета, а вечно улыбающийся Вик задумчиво переводил взгляд с Билла на мачете в пятнах не-ржавчины, что держал на коленях.
Новоприбывший вдруг осознал, насколько фатальной для него может стать клубная путаница. Уронив стул, он бросился бежать через ступени, темные комнаты, запущенный сад… Билл гнал во весь дух и, проносясь мимо очередной машины члена КАМОВНП-а, проклинал себя за то, что ради скрытности припарковался так далеко.
Трясущимися руками несчастный открывал свой форд, когда на плечо ему легла чья-то кисть. Он в ужасе обернулся и увидел улыбающегося Честера. Тот был безоружен.
— Я дам вам брошюру. Вот. Здесь вы найдете, куда податься, и последние актуальные контакты. Не ошибитесь снова! Ищите клуб для себя где-то на четвёртой-шестой страницах, ближе к стеснительным эксгибиционистам и слепнущим вуайеристам. Всего хорошего!
Рев земли
Яркий Круг вот-вот должен был вырасти из земли. Тихий Шаг понял это по тому, как черное небо, видневшееся между стенами ущелья, постепенно становилось серо-розовым. Он занервничал: горький опыт научил загонщика опасаться Яркого Круга. Если охота не начнется немедленно, травля будет тяжелой. Тихий Шаг огляделся, но никто на уступе, казалось, не разделял его волнения: Белая Шея спала, свернувшись под отвесным склоном; Длинные Ноги выцарапывал на стене охоту; два мальчонки, увязавшиеся за ними на свою первую загонку, сцепились в игре.
Раздраженно шикнув, Тихий Шаг отпихнул детей от края обрыва и подошел взглянуть на работу Длинных Ног — ему нравилось наблюдать, когда сородич делал картинки. Тихий Шаг понимал, что вытянутый овал с треугольником — громадина, что линии снизу овала — ее лапы, а линии сверху — острые кости, вонзенные охотниками. Однажды восторженный зритель тоже пытался нацарапать добычу, но ничего не получилось, поэтому он всегда с трепетом относился к работе собрата. Еще Тихий Шаг заметил, что если Длинные Ноги перед охотой рисовал, то последняя проходила успешно. В стае мало кто понимал, что делает Длинные Ноги, когда царапает твердый склон. Или им это было не интересно. Тихий Шаг не мог этого знать.
Яркий Круг начал свое шествие по небу, где-то далеко-далеко оторвавшись от земли. В это время даже на дне ущелий его свет приносил тепло, дарил успокоение и наполнял силами. А здесь, Наверху, он и вовсе заставлял зажмуриться от блаженства. Тихий Шаг лег на спину, обнажая перед целительными лучами ободранный во время карабканья живот и разбитое колено; Длинные Ноги, не отрываясь от своего занятия, сладко потянулся; даже мальчонки, до этого носившиеся друг за другом, застыли, застигнутые неповторимым теплом. Белая Шея, красиво выгибаясь, покинула тень склона и устроилась рядом с сородичем, подставляя Яркому Кругу нежную спину с неярким узором. Тихий Шаг, погружаясь в дремоту, ощущал исходящий от нее особенный сладкий запах. Еще слабый, но означающий, что на следующую охоту женщина уже не выйдет. Охота. Загонщик надеялся, что она начнется как можно быстрее, но расслабляющее тепло не позволило ему опять заволноваться.
Внизу только Источник дарит подобные ощущения, но он всегда безопасен и не может причинить вред. А когда Круг добирается до самой высокой точки и его становится видно между отвесными склонами, если не спрятаться, быстро станет плохо: заболит голова, начнет тошнить, тело перестанет слушаться и даже при самой удачной охоте кусок в горло не полезет. А здесь, Наверху, на выступе, нет укрытий.