— Мне нужно, чтобы все вернулось в свое русло, — признался он. — Вы видели, что я сделал в Больничном крыле. Я не могу больше позволить себе злиться. Я не могу… не могу позволить себе чувствовать…

Дамблдор вскочил на ноги, в два шага оказался около Гарри и обнял его.

— Хоть ты и не понимаешь сейчас это, — твердо произнес директор, — я знаю, ты напуган, Гарри, но ты не можешь позволить своему страху отстранить себя от людей, которые могут о тебе позаботиться. Мы поможем тебе справиться с этим. Даю тебе слово.

Гарри не ответил на объятья. Он знал, что должен вырваться и отойти, но тело, казалось, перестало повиноваться ему. Ему нужно было, чтобы Дамблдор вновь стал для него лишь директором. Будет гораздо проще, если во всем, что случиться, он сможет винить только себя. Ему нужно это… для безопасности остальных… Почему профессор Дамблдор не может понять этого?

На следующий день состоялся поход в Хогсмид, но Гарри решил остаться в замке. Он даже не вставал с постели, пока Рон и Гермиона не ушли, крайне неохотно, и то только потому, что он убедил их, что все равно ему, вероятно, придется весь день провести в постели. Несколько раз с хлопком появлялся с Добби, принося очередной холодный компресс для лодыжек. Гарри тем временем занимался домашней работой — все равно нужно было заполнять перерывы между наложением компрессов. Боль была сильной и сверлящей, но он утешал себя тем, что вскоре ноги его полностью вылечатся.

Также Добби натаскал столько еды, что ее хватило бы прокормить целую армию или, возможно, одного только Рона. Гарри съел, что смог, зная, что через несколько дней предстоит первая проверка у мадам Помфри. Уже после обеда парень закончил большую часть заданного и переполз обратно на кровать. Ступни были обернуты холодным компрессом, позволяя ему лежать удобно лишь на спине. Почти провалившись в сон, Гарри услышал хлопок и почувствовал, как кто‑то проверил компресс, перед тем как залезть на кровать. Без сомнения, это был Добби.

Звук открывшейся двери впустил в комнату шаги двух человек, вызвав у Гарри желание застонать от раздражения. Едва он собрался поспать, как вернулись его друзья.

— Ты кто?! — раздался удивленный голос Рона.

— Добби, сэр, — тихо ответил Добби. — Добби проверяет, как выздоравливают ступни мистера Гарри Поттера. Добби заботился о мистере Гарри Поттере весь день. Мистер Гарри Поттер очень добрый волшебник, гораздо лучше, чем прошлая семья. Многие эльфы хотели помочь мистеру Гарри Поттеру, но мистер Гарри Поттер позвал Добби, и вот Добби здесь.

— Ты так заботишься о Гарри? — мягко произнесла Гермиона. — Насколько хорошо ты его знаешь?

— Мистер Гарри Поттер освободил Добби из старой семьи, — радостно воскликнул Добби. — Мистер Гарри Поттер приходил к Добби и другим эльфам, когда волк и собака мистера Гарри Поттера были тут. Мистер Гарри Поттер был счастлив с волком и собакой мистера Гарри Поттера. Мистер Гарри Поттер больше не счатлив.

— Почему ты так решил? — в недоумении спросил Рон.

— Добби не может сказать, — занервничал эльф. — Директор Дамблдор сказал Добби помогать мистеру Гарри Поттеру, когда мистеру Гарри Поттеру будет нужна помощь. Добби — эльф мистера Гарри Поттера. Добби не может говорить о болезни мистера Гарри Поттера. Добби будет наказывать себя несколько часов, если расскажет о болезни мистера Гарри Поттера.

— Гарри не хотел бы, чтобы ты делал это, — выдавила Гермиона, чувствуя себя неуютно.

— Добби знает это, — с тревогой произнес эльф. — Мистер Гарри Поттер добр и великодушен ко всем домашним эльфам. Это честь для Добби помогать мистеру Гарри Поттеру, поэтому Добби накажет себя, если Добби поступит плохо. Мистеру Гарри Поттеру не нравится, когда Добби наказывает себя. Мистер Гарри Поттер приказал Добби не наказывать себя. — Добби перебрался в изголовье кровати и поправил одеяло. — Мистеру Гарри Поттеру нужен отдых. Мистер Гарри Поттер трудился весь день, когда друзья мистера Гарри Поттера покинули его.

Прозвучало это так, будто Добби обвинял Рона с Гермионой в том, что они бросили Гарри, но эльф исчез с хлопком прежде, чем друзья успели что‑либо ответить.

— Пошли, Рон, — тихо произнесла Гермиона. — Добби прав. Гарри нужно отдохнуть. Ему нужно немного тишины и покоя.

Они вышли из комнаты, позволив наконец Гарри открыть глаза. Ему стоит поговорить с Добби о его стремлении защищать. Он уже пытался убедить Добби, что они друзья, но Добби даже не стал слушать. Эльф лишь пришел в ужас от такого предложения, когда Гарри в последний раз поднимал эту тему. Но парень продолжал считать Добби другом, и в этом была вся проблема.

Гарри все же удалось немного поспать, прежде чем Добби, Рон и Гермиона разбудили его на ужин. И друзья с удовольствием поужинали прямо в комнате. Добби приносил все, что хотел Гарри, чему больше всего обрадовался Рон. Тот мог переесть любого гриффиндорца в любой день недели. Когда Гарри с Гермионой насытились, они пересели на кровать и постарались сосредоточиться на чем‑нибудь ином, чем на жующей физиономии Рона — через некоторое время это начинало порядком раздражать.

Главной темой разговора в эту ночь стала заметка, которую слизеринцы читали перед уроком Зельеварения. Как выяснилось, Рита Скиттер продолжила свою линию по дискредитации профессора Дамблдора и обвинила его во всем, что идет не так на Турнире (а особенно, в участии в Турнире четырнадцатилетнего студента и его ранении во время второго испытания), присовокупив к этому "некомпетентность". Гарри вздрогнул от раскаяния, ведь не так давно он обвинял Дамблдора в том же самом. Парень сделал мысленную пометку еще раз поговорить с профессором Дамблдором. Он мог только представить, что испытывает сейчас директор.