– Ой, да почем я знаю! Белые повязки у них вот тут, – старик указал на руку.

– Полицаи, что ли? – задумчиво спросил я.

– Ага-ага, они самые. Те, значит, должны за порядком следить, докладывать немцам, кто приходит, чего надо и к кому.

– Много ли их?

– Да почитай, – дед задумался на мгновение, – да, точно, шестеро энтих антихристов было. Немцы тогда уехали, а они давай по людям ходить и барахло из домов тащить. Бабы вскинулись было, так эти гады винтовками грозить начали.

– Понятно. Тогда нам туда и надо.

– Это все, – дед обвел рукой округу, – после первого снега было. Я там последний раз был еще в прошлом годе.

– Давненько…

– Что поделать, отдубасили они меня тогда, еле ушел. Вот и не хожу больше. Дал бы мне хоть оружие какое, если есть, а то так и сижу в лесу, нос боюсь высунуть.

– Извини, дед Захар, не дам. Ты сейчас живой сидишь, в своем лесу, а будешь мертвый. И не сидеть, а лежать.

– Отчего ж так?

– Так ты ж к фрицам пойдешь, убьешь одного, или вовсе только подранишь, тебя и вздернут, как партизана.

– Конечно пойду, сколько они тут еще нам кровь пить будут!

– Вот поэтому и не дам, извиняй!

– Ладно, я так попросил, знал, что не дашь. Ты сам-то откуда прибыл сюда? Случайно, или к Валентине нарочно ехал?

– Так вышло, дед Захар. Оказались рядом, вот и решил заглянуть. Да и идти-то больше некуда. До своих далеко, да и ранен я опять…

– Ты погодь, я сейчас отлучусь на минутку, потом поговорим…

Чего это с дедом? Сам спросил и тут же бежать навострился.

– Давай, – кивнул я и махнул рукой.

Оставшись вновь вдвоем, я пришел к мнению, что дед убежал не просто так. Как пить дать сейчас кого-нибудь приведет.