– Нет. Сначала – её. Она из-за меня сильно пострадала. А завтра – чемпионат. И её – золотая медаль. Верни ей форму, или проваливай! – требую я.

– О чём речь? Не надо ставить условий. Пройдёмте, уважаемая. Вами займутся. Не только форму вернём, но прямо в Братиславу доставим, моим бортом.

– Я никуда не поеду! Витя, что происходит? – Голос любимой дрожит. Глаза – злые. Она у меня тигрица. Органически не умеет бояться. Если ей страшно, злится и бросается в атаку. И не признаёт авторитетов.

– Малыш, всё в порядке, – успокаиваю её. – Это Гудвин – волшебник изумрудного города. Он починит Железного дровосека – меня то есть, и доставит девочку Элли до Канзаса, то есть тебя. Верь мне, милая! Это друзья.

– И когда ты успел завести таких друзей? – спрашивает.

Смотрю на неё – обожаю! Только что злилась, теперь глаза лисьи: она что-то про меня не знает – не порядок!

– В прошлый раз. В прошлой жизни, малыш. Не беспокойся, теперь всё будет хорошо. Лети, порви там всех – вдребезги и пополам, и возвращайся, с золотом. Прямо под венец. Да, Игорь, ты, надеюсь, не лоханулся?

– Нет, – рассмеялся Игорь Викторович Кузьмин.

– Милая, он кольца привёз? Я не вижу. Вот! Это моё официальное предложение – руки и сердца. Извини, что так неромантично, знаю, что никогда не простишь и всю жизнь будешь мне припоминать, но терпеть и ждать больше я не намерен! Я искал тебя всю жизнь. Ты согласна? Ну, вот! Теперь ты – моя невеста. Привези, приданым к свадьбе, золотую чемпионскую медаль. Я не шучу.

– Что ты докопался до этой медали! Плевать на неё! – она растеряна. Оттого – краснеет.

– Если сейчас не успеешь – потом сложно будет форму вернуть после родов.

– Да что происходит?! – а вот и начало бури, что именуется женской истерикой. Её терпение лопнуло. – Что ты несёшь, Витя?! Ты – с ума сошёл?!

– Сошёл, милая, сошёл. Я тебя так долго искал, что сошёл с ума! А ты не сходи с ума, не отказывайся от мечты. Иди, родная, с Богом!

Когда шаги, волнующие сердце, стихли, сказал:

– Игорь, зови своих магов и волшебников! Пусть отливают меня своей мёртвой и живой водой! И, да, Игорёк, чую твой вопрос – пошёл ты на…! Вместе со своим орденом, кольцом всевластия, со своей империей и большой игрой! Я заслужил отставки и должности диванодава!

Улыбается. Да, я его теперь вижу. Мной занялись ученики Прохора. Первое, что изменилось – вернулась чёткость зрения и острота слуха. Игорь – старый. Этакий бравый пенсионер в самом соку. С ломом в позвоночнике и каменным подбородком. Игорь отходит к окну, пока меня «ломают» ученики Прохора, пусть земля ему – периной.

– Дед, почему он отказался? – спрашивает молодой юноша, так похожий на Игорька в юности.

Они думают, раз отошли в сторонку, не услышу?

– Он – человек. Он – устал. Он – заслужил своё простое человеческое счастье, – говорит выросший без меня и даже сильно постаревший сын.

– И мы так вот его отпустим? Сейчас, когда всё посыпалось?