Триста лет уже бушует Безумие. Триста лет нет рецепта противодействия этому. Человечество не хотело брать в руки оружие и наводить порядок в обезумевших секторах, но с радостью хватало это же оружие, да и просто подручные средства, как только к этому призывали маги.

Триста лет «Империум» отступает, уводя свои подразделения из секторов, эвакуируя оборудование. Людей «Империума» охватывает отчаяние от невозможности остановить эту плесень, сжирающую сектор за сектором.

Но остальное человечество – блаженствовало в равнодушной апатии. Каждый человек в Сообществе мог получить те же данные, что приводили в отчаяние «Империум», но людей не интересовало ничего, что простиралось дальше стен их домов, что не состояло в их группе в социальной сети.

Безумие Авроры людей заинтересовало только внешней атрибутикой – вся эта мерзость хаоса, его мрачно-кровавый символизм, очаровывали людей.

Попытка «Империума» бить в колокола вызвала обратный эффект – в охваченные безумием секторы потянулись караваны паломников.

Примарх дошёл до высоких сводчатых дверей, которые охраняли двое Белых Витязей в силовой броне, аналогичной силовой броне первой роты легиона, но имеющей большее ритуальное убранство и выкрашенной в ослепительно белый цвет. Сомкнутые силовые секиры разомкнулись, с гулом обменявшись статичными зарядами силовой подпитки. Шлемы Белых Витязей чуть наклонились вперёд.

– Добро пожаловать, Примарх! – донеслось из речепередатчиков Витязей.

Примарх также кивнул, шагнул в распахиваемые перед ним силовые врата, по которым пробежали разряды разомкнувшегося поля.

Большой Имперский Совет уже начался. Император начал Совет без Примарха. Это не признак неуважения. Это признак признания осведомлённости Примарха. То, что сейчас доводится до советников, Примарх знает досконально.

Тема совета сегодня – споры. Этот вид разумного существования жизни был обнаружен уже давно. Но жизненное пространство людей и спор не пересекалось. Споры – это живые, разумные и даже теплокровные, но – растения. Размножающиеся выбросом из погибшего тела спорами, что и дало им имя. Как и почему споры имели гумано-идное строение тела – загадка. Но они были человекоподобными. Схожее строение тела, две ноги, две руки, сердце, лёгкие – всё как у людей или у реликтовых кочевников. Даже головы такие же. Только без растительности. И – с большими клыками. Кожа спор осуществляла фотосинтез, как листва у любого растения, потому имела зелёнокоричневый оттенок. Кровь была гемоглобиновая, активатор – железо, а не как у кочевников – медь. Кровь спор и людей была красной, кровь кочевников – синей. Споры обладали разумом, имели речь, письменность, имели довольно устаревшее – клановое, иначе называемое родоплеменное, но все же государственное устройство. И они – строили космические корабли. У них была наука и высокие технологии. Технология вари или иного быстрого межзвёздного перемещения им не была знакома, к счастью.

Но главная опасность – их вооружённые силы. А ещё точнее – отсутствие всего остального, кроме вооружённых сил. Так как размножались они спорами, как грибы, у них не было разделения по половому признаку. Но поэтому же у них не было и тыла. Все зрелые особи были бойцами. Иррегулярная армия размером во всю расу. От одного только осознания этого факта – жутко.

Споры, как и растения, не имели цикличного срока жизни. Они, как и растения, росли всю свою жизнь и не могли умереть своей смертью. О возрасте особи можно было судить по её размеру. По достижении определённого возраста, примерно соответствующего половозрелости у людей, споры сильно замедлялись в росте. Но продолжали расти. У них не было периода старости и дряхлости. И – они не могли умереть своей смертью от старости. Они могли только погибнуть. При гибели тела – выбрасывались споры. Чем сильнее был погибший, чем дольше он прожил, чем больше убил и съел, тем большей жизненной силой обладали его споры. Споры приживались в благоприятной среде и через несколько лет приносили плод – маленькое зелёное существо, похожее на ящерицу. Хищную ящерицу. Ещё через несколько лет она становилась отчаянным бойцом, смыслом своей жизни видящим – героическую гибель в бою.

А самая большая беда, что люди для спор – еда и рабы. Не более того.

Это не было проблемой, пока споры сражались друг с другом за жизненные ресурсы – единственный ограничитель их численности. Сражения с инфантильными людишками не приносили спорам чести и удовольствия, и были им не интересны. Но несколько лет назад что-то случилось в их части Вселенной, и споры начали миграцию. Что-то плохое, если они миллиардами на своих обычных межзвёздных кораблях движутся через чудовищные пространства Пустоты. Споры не обладали технологией варпа, как люди, и не обладали технологией мгновенного пространственного прыжка, как реликтовые кочевники. Двигались черепашьими скоростями. Но их столько же, сколько людей. Всех людей. Вообще всех – детей, стариков, половозрелых паразитов.

И остановить их можно только выставив армию, миллионнократно превосходящую имеющуюся. А это невозможно. Одним техническим превосходством их не одолеть. Технологическое превосходство даст победное соотношение один к десяти. Если сражаться будет космодесантник. Один к двум – по гвардии. И сто к одному – все остальные человекоподобные паразиты.

Сейчас споры пожирают один из Безумных секторов. Безумцы – дают отпор.

– Хоть какая-то от них польза, – ворчит хранитель корпуса «Механик».

– Вопрос времени, – отвечает Примарх.

Совещание не было долгим. И разногласий не было. Можно увеличить план производства боевых кораблей, оружия и брони на планетах-кузницах, заменяя нехватку персонала большим использованием дронов, но дронов не посадишь за пульты крейсеров, не пустишь их на поле боя. Дроны – какие бы они ни были продвинутые – легкий и предсказуемый противник. Даже для людей, никогда не воевавших. А у спор вся жизнь – бой.

Нужны – бойцы. Которые сядут за пульты астронавигации, за канонерские вычислители, которые возьмут в руки оружие и наденут на свои плечи броню. Можно объявить тревогу и призыв, но все понимают, что это бесполезно. Даже одного миллионного процента населения Сообщества Людей не откликнется.