— У Сиволоба глаз был серый, а у этого — желтый!
— Кузьма хромой был, а этот во как шастает!
— Не знаем мы его!
Выслушав переводчика, фашист властно поднял руку. Говор толпы смолк.
— Все! — сказал лейтенант. — Последнее желание покойника исполнено. Поехали!
РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО
Сиволоба увезли, но люди не расходились: никто не понимал, за что его арестовали, и каждый высказывал свои соображения.
Споры прекратила Александра Ниловна.
— За что боролся — на то напоролся! — сказала она, поправляя платок. — Пошли, паны-граждане, до хаты!
Народ стал расходиться по домам.
Александра Ниловна зашла сначала в хлев, где Краснуха лениво пережевывала свою бесконечную жвачку. Взяв в углу грабли, она трижды постучала по доске, закрывавшей лаз на сеновал. Доска приподнялась, и в проеме показалась голова Владика.
— Кто там кричал, тетя Саня?
— Сиволоб визжал! Схватили кота поперек живота! Арестовали! В Гладов повезли…
— Кто же его забрал, тетя Саня?
— Немцы, кто же еще? Так, без штанов, в одних исподних, и увезли!
— Как без штанов?
— А вот так…
— Так он же староста! Немцам служит…
— Бешеные волки завсегда друг на друга бросаются!
Заскрипела калитка, кто-то вошел во двор. Владик поспешно опустил крышку лаза.