— Гай, — произнесла я еле слышно, но Ник тут же повернулся ко мне.

Впервые за все время с момента знакомства я видела в его взгляде не просто надежду, веру. Сжала челюсти, закрыла глаза, но все равно ощутила соленые дорожки слез на лице. Мгновение спустя почувствовала, как мужчина осторожно, будто боясь, что я оттолкну, коснулся моей руки. Заставил подняться, чтобы тут же усадить к себе на колени. Я судорожно вцепилась в его рубашку, уткнулась лицом в его грудь и не плакала, рыдала. С каждой слезой, с каждым вздохом чувствовала облегчение, словно ноша, которая тяготила меня, исчезла. Подняв заплаканные глаза на него, спросила:

— Как думаешь, мы выдержали это испытание?

Вместо ответа он прикоснулся губами к виску и крепче обнял меня.

— Ник…

— Надо пережить следующий день, чтобы узнать.

Чувствовала его напряжение, но не могла понять, что особенного в завтрашнем дне. Не желая мучиться неизвестностью, спросила:

— Это какая-то особенная дата для нас?

— Завтра твой день рождения. Во всех предыдущих жизнях, чтобы я ни делал, ты никогда не доживала до двадцати четырех лет.

Знал и он молчал об этом? Опасался, что в любую минуту со мной может случиться несчастье, одно из тех, которые постигли меня в предыдущих воплощениях. Переживал все в одиночестве, но всегда поддерживал, не позволяя мне отчаяться. Как мог скрыть такое от меня? Разве я не имела право знать? Вот только злости или обиды я не испытывала.

— Почему ты не рассказал мне об этом? Может быть, я скорее вспомнила бы прошлое и смогла снять проклятие?

— Думаешь, я не пытался? Не сразу заметил эту страшную закономерность. Не раз говорил тебе об этом, пока не понял, что признаваться нельзя: несколько раз терял тебя именно в минуту такого откровения.

Я коснулась его лица и прошептала:

— Была одна ночь, которую я давно хотела разделить с тобой, чтобы она стала первой в числе многих, — ночь перед днем моего рождения.

Видя непонимание в его глазах, добавила:

— Когда меня регистрировали, перепутали дату, а родители не стали исправлять. День, которого ты так боялся, наступил, а я все еще жива. Теперь я уверена, что все позади. Поцелуй меня, Гай.

Казалось, последние слова не могли принадлежать мне, и все же именно я их произнесла. Мгновение мужчина смотрел на меня, будто не верил, что мы прошли это испытание, или боялся разочароваться.

— Я люблю тебя, — ответил Ник и поцеловал.

Нежный поцелуй становился все более страстным. Когда обоим стало не хватать воздуха, мужчина на мгновение отстранился от меня, но лишь для того, чтобы опустить на землю. Густая трава казалась мне мягче любой перины, но вскоре я перестала ощущать даже ее, растворяясь в ласках любимого человека. Пытаясь сохранить остатки самообладания, прошептала:

— Ник, мы на улице. Ты же не хочешь…