— Жень, ты где их взял? — в глазах ее стояли слезы, а голос дрожал.

Я обнял ее и погладил по голове.

— Ну, ты что подумала, мам? Я их заработал.

Далее я кратко пересказал ей всю нехитрую историю моего заработка. Она сидела на диване, возле нее лежали деньги, а она боялась, к ним прикоснутся.

— Ты же, наверно их для себя… — осеклась она.

— Мам, — я улыбнулся. — Конечно, для себя. Кушать я тоже хочу.

Мама вдруг разрыдалась, спрятав лицо в ладони. Я растерянно топтался рядом, не зная, что делать…

Я иногда не понимал ее. После всего этого, я бы этим родственникам… по крайней мере просто забыл о них, что они вообще есть.

А мама, после того, как я стал жить отдельно, поселила у себя Свету, дочь тети Марины. Та учиться приехала. Конечно, зачем утруждать ее общагой? Она оказалась той еще фифой. Сколько раз был у матери, в комнате выделенной этой Свете (она жила в гостиной, а мама в моей), был постоянный бардак. А мама еще и готовила на нее. Ладно, хоть после моих бесед с этой дамочкой, она продукты на себя сама покупала. Но вот Света закончила свой универ, а съезжать не торопилась. Мама покорно терпела. Съехать Свете все же пришлось. Однажды она явилась, как это часто с ней бывало, под утро, а ее вещи упакованы, у порога стоят. А вместо мамы дома нахожусь я…

В общем, у этой семейки халява с молоком матери передается, уж не знаю в кого моя мама уродилась.

На серванте заиграли часы, брякнув сиплым колоколом три раза. Надо же, все еще живые. Первый мой подарок маме. Это я купил с тех, первых своих заработков. С Анькой вместе выбирали…

— Пока ребята, все, — хозяин магазина «Семерка», со вздохом развел руками.

В груди, что-то болезненно сжалось. Вот, блин и поработал. Купил, блин одежду. Настроение стремительно ухнуло ниже плинтуса.

— Хотя, — хозяин задумчиво посмотрел на нас. — Есть одна работенка.

Анька, как и я, терпеливо ждала пока он «родит» информацию. Эта его особенность по началу немного бесила. Он может минут пять молчать, прежде чем «б» после «а» скажет.

— Тут я новые площади присмотрел, — сказал он, наконец. — Все бы ничего, но помыть, покрасить надо.

— Сколько? — сразу выдала Анька.

Виктор Олегович улыбнулся.

— Ну что ж, — он посмотрел на меня. — Ты согласен?

— Да, — с облегчением выдохнул я.