Глава 49

– Поторапливайся, – посоветовал Тиг. Чародей поставил свой кровавый отпечаток на сотый лист пергамента и передал всю стопку Себастиану. – У тебя пять часов, чтобы доставить залог.

Сто договоров. Сто жертв.

Сто душ вскоре окажутся в искрящемся флаконе, который лежит в кармане Себастиана. В этом же флаконе заперта душа принцессы, которая хотела стать его другом, а потом забрала его сердце.

От мысли о том, что ему предстоит украсть сотню душ по приказу Тига, внутри у Себастиана все сводило судорогой. Он должен совершить невообразимое зло в отчаянной надежде, что в конце концов все будет хорошо.

И он уничтожит Тига.

Свернув пачку договоров в толстый свиток, Себастиан засунул его в карман и повернулся к безжизненному телу принцессы.

– Я присмотрю за твоей драгоценной Арианной, – беззаботно произнес Тиг, словно они обсуждали приглашение на дружеский обед.

– Я не оставлю ее с тобой.

– Дорогой мой мальчик, мне принадлежит…

Глядя на чародея сверху вниз, Себастиан тихо, но настойчиво сказал:

– Я забираю Ари с собой. Если хочешь задержать меня и потерять все души, которые я обязался принести до полуночи – давай, убей меня. А иначе – уйди с дороги.

Тиг удивленно поднял брови, сверкая глазами, но спорить не стал. Себастиан взял принцессу на руки, нежно прижал к груди и вышел из кабинета.

Ари умерла. Ее душа заперта в волшебном сосуде, накрепко закрытом крышкой. Она так близко – и так далеко.

Скоро все будет иначе. Он поклялся ее защищать. Он обещал помочь ей уничтожить Тига. Чтобы выполнить обещания, надо собрать для Тига ровно сотню душ.

Себастиан положил принцессу на кровать в комнате, которую Тиг давно выделил ему в доме, и запер дверь на ключ. При виде густых темных локонов, разметавшихся по подушке, и карих глаз, глядящих в пустоту, он едва не разрыдался от горя.

Впрочем, горевать некогда. Пора выполнить вторую часть плана, а потом вернуть Ари к жизни, чтобы она закончила все сама.

– Прости меня, – сказал Себастиан, осторожно вынимая пергамент из-под лифа Ари. Развернув договор на письменном столе, он окунул перо в чернила, замер на мгновение, припоминая слова, и начал писать. Потом заполнил графу об «обмене особыми товарами и услугами» и вернулся к кровати. Острым кинжалом, всегда надежно упрятанном в ножны на лодыжке, он уколол Ари палец. Поставив кровавый отпечаток у подписи заимодавца, аккуратно свернул пергамент и вернул его на место.