Приведем пример. Одна группа пациентов сделала большой, тяжелый «воображаемый» валун, а затем ритуально разбила его топорами и кулаками и, в конечном счете, выбросила его из окна. Последующие словесные реакции включали такие выражения, как «очищение», «освобождение» и «удовлетворение». Воображаемый враг принимал различный характер для каждого пациента; один видел в нем больницу, другой – мать, третий – супругу.

Аналогичным образом выражения безнадежности и уныния, которые иногда символически выражаются в виде повторяющихся самостоятельных раскачиваний, или прихрамывания, или сутулости, могут использоваться на уровне движения и исследоваться на основе взаимного доверия и поддержки, например, в виде растяжек спина к спине, наклонов или толканий и вытягиваний. Когда танцевально-двигательный терапевт показывает упражнения, расширяющие репертуар движений, пациенты получают возможность лучше выразить свои собственные импульсы и эмоции и могут точнее интерпретировать невербальные сигналы других (Feder, Feder, 1977). Обмен символами через позы и жесты, а также через эмоциональный тон – элементы метода, стимулирующего отклик на уровне выразительного движения.

Ритм. Ритм является определяющим элементом в интерактивном общении человека. По мнению Кендона (Kendon, 1970, p. 67), два человека, участвующие в разговоре, находятся на одном уровне, и ритмично связаны: «Слушатель танцует с говорящим, чтобы показать, что он находится „рядом“ с ним и воспринимает его; затем он просит говорящего танцевать с ним, чтобы усилить синхронизацию между ними с тем, чтобы они оба могли одновременно добраться до момента разъединения».

В статье «Некоторые аспекты характера ритмического выражения и его возможное терапевтическое значение» Аллегра Фуллер Снайдер (Snyder, 1972) прослеживает историю исследований, изучавших значение ритма в качестве инструмента ТДТ и основополагающей части человеческого опыта. Ритмы нашего пульса и кровотока вместе с ритмом походки и разговорных паттернов – это лишь несколько элементов ритмического выражения тела.

В танцевально-двигательной терапии ритм используется в целях коммуникации терапевта и пациента, а также между пациентами в группе. Появляется некое смутное чувство удовлетворения, которое ощущается, когда группа несогласованных и изолированных пациентов объединяется синхронизированными ритмическими движениями. Часто психиатрические пациенты демонстрируют паттерны аритмичного движения, когда ритм нарушается, не завершается или тормозится. Паттерны движения в рамках сессии танцевально-двигательной терапии обеспечивают ритмичность, которая способствуют коммуникации и отношениям: «Психологически ритм интегрирует человека с самим собой, концентрируя его мысли на ощущаемом внутри своего тела ритме, и в то же время интегрирует его с группой» (Keen, 1971, p. 132).

Ритм как выразительная, коммуникативная модальность является организующим элементом сеанса ТДТ. Методы различаются, поскольку одни танцевально-двигательные терапевты используют внешние ритмы (музыка и инструменты), а другие внутренние ритмы (паттерны дыхания, сердцебиение, голос). Путем объединения методов с использованием как внешних, так и внутренних ритмов танцевально-двигательный терапевт способен предложить более полные, более широкие возможности для самостоятельного выбора и самовыражения.

Эмоции часто осознаются и сообщаются через символические ритмические действия, выполняемые совместно (Chace, 1975). В дополнение к коммуникативному элементу исцеляющий аспект ритма описывается так: «Например, в исцеляющих обрядах калахарских кунгов, цейлонских веддов и североамериканских ютов, проводимых шаманами, используются ритмичные, повторяющиеся движения, которые приводят к появлению у участников обрядов измененных состояний сознания. Эти состояния направлены на изгнание болезни и устранение физических и психических страданий» (Dosamantes-Alperson, 1979, p. 114).

При работе с психиатрическими пациентами, которые проявляют дезорганизованное мышление и имеют измененное восприятие реальности, танцевально-двигательный терапевт опирается на использование свойств ритма для организации и структурирования сеанса. С помощью движений в унисон в рамках конкретных ритмических отношений пациенты могут обрести комфорт и добиться успеха, находясь в «текущем моменте» сеанса. Танец как терапия, основанная на использовании ритмичных паттернов силы/пространства/потока, заражает коммуникативной и целительной энергией. В группе амбулаторных пациентов, участвовавших в сеансах танцевально-двигательной терапии, в рамках которой исследовалось воздействие ритма потока воды (волн, приливов, прибоя, водоворотов), участники группы выражали свои чувства такими словами, как «очищение», «искупление», «избавление», «благословение и «обновление».

Ритмический компонент является объединяющей, интегрирующей и мощной силой, способной снять напряжение и послужить для «центрирования» личности и группы. Ритмическая активность (проецируемая через выбор музыки или внутренний ритм) может предоставить темы для исследования движения. Часто некоторые музыкальные фрагменты (особенно этнические и народные песни) могут вызвать эмоциональные воспоминания и предоставить группе тематический материал для исследования и проработки через танец, пение и обмен словесными высказываниями.

Сбор и совместное использование личных и групповых ритмов может вызвать ощущение сплоченности группы, может зарядить вялую группу и в случае необходимости способствовать удовлетворительному завершению сеанса и двигательных упражнений.

Вербализация. Хотя танцевально-двигательная терапия описывается как невербальная форма психотерапии, она, конечно, не является бессловесной. Вербализация до, во время и после проведения сессии для группы ТДТ может быть эффективным и необходимым компонентом лечебного процесса. Танцевально-двигательный терапевт может начать групповой сеанс с индивидуального приветствия пациентов. В ходе сессии он может попросить пациента описать какой-то образ или сочинить историю, имеющую отношение к паттерну определенного движения. По завершении сессии вербальный обмен какими-либо полученными идеями или чувствами, вызванными движением, может предоставить еще одну возможность для общения и взаимодействия. Чайклин (Chaiklin, 1975, p. 710) по этому поводу пишет: «Хотя движение является главным инструментом, не следует игнорировать и вербализацию. Существует необходимость в развитии когнитивных и мыслительных процессов и их связи с движением для того, чтобы максимально увеличить его потенциал. Образы и вербализация в ответ на паттерны движения задействуют участников еще полнее».

Чайклин расширяет свои идеи о вербализации, уточняя глубину обсуждения, поскольку она зависит от способности конкретной группы анализировать и иметь дело с пониманием и языком.

У. С. Кондон (Condon, 1968), инициатор лингво-кинесических исследований, утверждает, что «речь и движения тела являются частью непрерывных, ритмичных волн упорядоченных изменений (на многих уровнях), которые составляют поток поведения» (p. 22). Язык, таким образом, можно рассматривать как еще один аспект движения; он может придать ключевой, глубокий смысл символическим жестам и позам; он способен еще сильнее «связать» пациента и терапевта в альянс доверительной откровенности; и он может обогатить опыт движения путем соединения прошлых воспоминаний, нынешней ситуации и будущих целей. Еще один метод, который поощряет обращение к языку и вербализации, заключается в том, чтобы использовать тексты песен во время сеанса. Пение вслух и подпевание во время танца способствует интеграции музыки, движения и слов. Группы становятся более сплоченными, а их члены тесно связанными друг с другом, поскольку они вместе участвуют в выражении ритмичного и шаблонного звука. Активация голоса углубляет дыхание и еще сильнее улучшает связь души и тела. Часто слова самой песни вызывают эмоциональную реакцию и помогают группе создать «словесный/песенный диалог», который усиливает их осознанность и часто приводит к значимым обсуждениям и откровениям. Примером сильного воздействия песенного текста является песня под названием «I am alive» («Я жива») (в исполнении Селин Дион). Есть возможность петь название песни и жестикулировать (сначала прижать руки к сердцу, а затем радостно вскинуть их вверх) в качестве мощной символической и вербальной иллюстрации надежды и выживания.

Для высокофункционирующих групп вербальное общение по завершении сеанса может продлить воздействие взаимно испытываемых эмоциональных состояний, открытых движением. Ощущение облегчения, испытываемое от осознания общности чувств, а также признание и терпимость к противоположным чувствам между членами группы – это процесс социального обучения. В слабо функционирующих группах вербализация в виде приветствия, интродукции и прощания содействует соответствующему вербальному общению в текущей реальности. Кажется, что качество и количество разговоров среди пациентов значительно увеличивается во время сессии и в течение ряда сессий. И если члены группы могут прийти на сессию в тишине и в «интраактивном состоянии», то уходят они с занятия, всегда оживленно беседуя и комментируя недавнюю активность, а также выражая признание друг другу в устной форме. Совершенно очевидно, что они перешли в «интерактивное состояние». И наконец, каждый участник может признать свой вклад в общий процесс, выразив благодарность всем участникам группы за их усилия и работу. Члены группы могут выразить свою благодарность лидеру, демонстрируя надлежащие социальные навыки и показывая, что они находятся в предвкушении следующего сеанса.

Межличностная динамика

Как часть интерактивной системы коммуникация на уровне движения, ритма и слов служит предпосылкой для развития терапевтического альянса, фундамента для группового опыта и предшествует социализации. Это важные компоненты межличностной динамики.

Терапевтический альянс. Одной из форм отношений, необходимых для процесса терапии, является терапевтический альянс. По словам Бергер (Berger, 1977), он основан на взаимном доверии и уважении. Уверенность в искренности терапевта, являющегося чутким слушателем и наставником, как и позитивное отношение или полное принятие пациента лежат в основе терапевтического альянса. После того, как между терапевтом и пациентом установились отношения искренности и заинтересованности, пациент может рассматривать риски перемен, пробовать новые способы видеть, понимать и вести себя как с самим собой, так и с другими (Berger, 1977).

Любые терапевтические отношения характеризуются одними и теми же компонентами:

1) признание индивида важным, стоящим человеком;

2) установление реалистичных целей;