– Должен подойти, – заметил Инграм, имея в виду «Астон Мартин».

Сам он выглядел не менее экстравагантно, чем его машина, – белокурые волосы тщательно растрепаны, из ворота льняной куртки выглядывал красный шейный платок. При этом действовал Джейми вполне профессионально. По крайней мере, ему хватило такта не задавать лишних вопросов. Джейми осторожно поставил Корелла на ноги и предложил ему глотнуть из своей фляжки: «Бурбон!»

Потом кивнул на замызганный костюм полицей-ского:

– Химчистка, ванная – и снова можно в салон.

Пока страдающий спиной Оскар Фарли оплачивал гостиничный счет Корелла, Джейми помог полицейскому спуститься во двор. Он был весел, острил, и на какое-то время жизнь показалась Фарли не такой уж сложной.

Затем Джейми коротко проинструктировал Оскара насчет автомобиля и передал ему ключи со словами:

– Папочка не против, если вы ее немного потреплете.

Он даже забыл договориться, где и когда Фарли будет возвращать машину. Подобная легкомысленность была в стиле Джейми. Тот, кто не считает себя кому-либо чем-либо обязанным, не предъявляет требований и к другим.

– Спасибо, я скоро объявлюсь! – закричал Фарли ему в спину.

Но молодой человек был уже далеко, и Оскар повернулся к Кореллу.

Бледный как мел полицейский свернулся калачиком на пассажирском сиденье. Как будто ни автомобиль, ни его хозяин не произвели на него никакого впечатления.

Велев ему ждать, Фарли вышел из машины и через несколько минут вернулся с шоколадом, свежими бутербродами с ветчиной и бутылкой апельсинового сока. Подкрепившись, они двинулись в путь. Боль в шее и голове у Корелла как будто поутихла. Он по-прежнему не имел ни малейшего желания видеться с врачом, только с тетей Вики.

– Я должен кое-что сказать ей, – объяснил Леонард.

Они долго ехали в северном направлении. Снаружи стемнело. Движение на трассе поутихло, дороги тянулись длинными, петляющими рукавами. Фарли жалел, что не может читать за рулем, ему нужно было чем-то занять голову. Он попробовал вспомнить что-нибудь из Йейтса, «Майкла Робартиса и плясунью», например, – не получилось. Ему захотелось поговорить, но полицейский не то уснул, не то клевал носом, погруженный в свои мысли. Только после Корби он пробудился к жизни, и то благодаря тому, что Фарли решился-таки расспросить его о семье.

– Моя мама умерла, – начал Корелл.

– Коллега говорил мне об этом. Как она умерла?

– Зачахла в сумасшедшем доме в Блэкпуле. Мы с ней мало общались последние годы. То есть я-то к ней наезжал, но она будто не узнавала меня. Разговаривала, как с посторонним человеком.

– Сожалею. Что сталось с вашим отцом, мне известно.

– Он бросился под поезд.

– Должно быть, вам пришлось нелегко.