Священник рассказывал, а тайный агент слушал и записывал.

– Грешен я, святой отец Феофан. Изнываю, страх захватил душу в тиски. Не знаю, как быть.

– Слушаю тебя, сын мой. Покайся, облегчи душу, коли грех на тебе.

– Да, грешен я. Так сталось, что злая голодная волчица – проклятая колдунья – взяла слово с моего подельника, своего полюбовника, что он силой заставит меня убить князя Ларского, его жену и детей.

– И ты это сделал?! – Голос святого отца задрожал, зазвенел, словно сталь вибрировала.

– Да. Иначе его дружки убили бы меня и мою семью.

– Не устоял, выходит, плохо дело твоё.

– Нет, не устоял, испугался не на шутку. Я-то знаю, на что способны эти люди.

– И как жить собираешься с грехом этаким?

– Ох, плохо мне, святой отец, извёлся весь.

– Сколько детей у князя покойного было?

– Трое.

– Ты и на них руку поднял?

– Старшая дочь с матерью чай пили, отвлеклись по пустяку, улучил момент и подсыпал им в чашки смертельный порошок. Горе мне.

– Погибли?!

– Да. Осталось двое: сын и дочь, их тогда дома не было. Это уберегло.

– Что с ними сейчас?

– Живы. Сын государю служит, дочь – юная дева, у тётушки в Петербурге живёт, я проверял.

– Твоё счастье. Но знай, расплата придёт, они тебе не простят смерти отца с матерью да сестры.

– Чует сердце. От этого так маетно мне и муторно на душе.