— Сейчас почти в каждой ячейке апельсины. Видели ларьки перед вокзалом?! Сплошь с апельсинами!
— Ставлю от себя ящик апельсинов, если вы закроете ячейку!
— Потерпите еще несколько минут. Я проверю всего две ячейки — эту и ту. Если в них нет, мы сейчас же уходим.
— Черт! — Капитан тихо выругался.
— Но в них апельсины. Чувствуете аромат?
— Товарищи, — подходя, строго сказал механик, — положили вещи — идите! Не создавайте тесноты для других!
— Мы не все взяли, отец, — сказал Илья примирительно, — дайте вспомнить, где у нас апельсины! В этой ячейке или в той?!
— Номер надо записывать! — заворчал механик. — Едут-едут, а набрать шифр никто правильно не умеет…
— Ячейку забыл, а шифр помню: тысяча… Сказать?
— Мне ваш шифр не нужен! Держите в тайне, — разговаривая с пассажирами побойчее, механик сдерживался. — Берите апельсины и идите.
Капитана так и подмывало, бросив все, последовать совету механика: Илья держался как хитрый мышонок, который задумал поиграть с грозной, но весьма недалекой кошкой. С секунды на секунду Капитан ждал, что кошка вот-вот бросится на мышонка и сцапает его.
Механик не хотел уходить посрамленный, искал мало-мальски достойный предлог для отступления. Илье пришлось подбирать шифр в его присутствии.
Щелк, щелк — застучал шифратор.
Капитан отвернулся.
В конце отсека он увидел знакомую фигуру с погонами, прикрепленными, правда, не на синей шинели, как тогда, когда его в последний раз арестовали, а на сером весьма современного покроя пальто.
— Ну вот, — сказал Илья, достал из кармана платок и вытер лицо, — все на месте, а вы беспокоились.
В ячейке лежала большая хозяйственная сумка с апельсинами. Илья выбрал три покрупнее, один протянул механику.
— Угощайся, отец! Остальные пусть лежат.
— Спасибо, — буркнул «отец», принимая апельсин, — а то есть и такие: едут-едут, а сами и шифр-то не могут набрать как следует! — Всю неделю эту его угощали апельсинами.
Денисов еще сидел с голубятником, когда в коридоре раздались звуки шагов, голоса.