– Случилось то, что случилось, – закончил я.
– Мы бежали из столицы немного раньше, когда еретики ещё не сумели преодолеть стены города. Скажи, Эдгар, там совсем никого не осталось? – спросила Этна.
– Нет, – покачал я головой. – Последние церковнослужители и мракоборцы, которые их защищали, погибли при штурме кафедрального собора в центре Бригга. Мне чудом удалось уцелеть, после чего, меня нашёл один человек и выходил… К сожалению, мне пришлось его убить, он подхватил серую гниль.
– Выходит, нам нужно попытаться найти отца Севастьяна, – произнесла девчонка.
– Ты сейчас серьёзно? С твоих же слов, твой отец последний раз связывался с ним за несколько лет до конца света. А это лет тридцать назад было, может чуть меньше. Неизвестно, жив ли этот Севастьян. Не знаю, сколько лет ему было, но три десятилетия хватило бы большинству людей на то, чтобы скончаться и не насильственной смертью, и даже не из-за серой гнили.
– Я всё понимаю, Эдгар, – кивнула Этна. – Но разве у тебя есть идея лучше? – спросила она.
– К сожалению, нет, – согласился я.
«Насколько это безумно – пытаться пересечь полконтинента ради неизвестной цели? – задумался. – С другой стороны, я дал себе клятву идти вперёд, во чтобы то не стало. В этом мире больше нет безопасных мест, но если не сам Севастьян, то хотя бы его поселение живо – у нас есть шанс… У нас… Нет, у Этны и Марко. Мой мир рухнул давно».
Девятое воспоминание
– Так ты согласен идти туда? – спросила Этна, спустя несколько минут молчаливых размышлений с моей стороны.
– Идей куда двигаться у меня нет, но в такое путешествие нам без карты никуда. Хотя… Чёрт побери, в отсутствие света О, определить, где восток, а где запад нельзя. Нужен компас.
– Я и не знала, что всё так сложно, – поникла Этна. – Где же взять этот компас? Впервые о нём слышу вообще…
– Не удивительно. Ты ребёнок, а компасы в погасшем мире стали на вес золота. Они и до конца света ценились, но, по крайней мере, их производили. Еретики обрушили большую часть фабрик и складов, где могли лежать компасы. Откуда его взять теперь, я не представляю… – тут я задумался. – Хм. Есть, правда, один трюк, но для него понадобится игла, которую мы, пока что, не нашли.
Тут я услышал, как набухла крышка банки. За разговором, я совсем позабыл про оставленную греться тушёнку. Взяв консерву тряпкой, поставил её на стол и вскрыл ножом. По дому разнёсся запах говядины, плавающей в собственном соку. При виде пищи, живот Этны забурчал так громко, что Марко зашевелился на кровати. Я протянул девочке ложку из походного набора, прихваченного с корабля, и сел напротив, наблюдая за тем, как она утаптывает консервированное мясо, старше себя раза в два.
– Почему ты не ешь? – спросила она.
– Консервы для вас с Марко. Я себе зажарю оленину. Не хочу, чтобы вы подхватили паразитов из-за моих никакущих навыков готовки, – ответил я.
– Тю! Так меня матушка учила готовить, – ответила Этна. – Или как мы, по-твоему, всё это время выживали? Если хочешь, могу прям сейчас начать жарить, только бы посуду подходящую найти…
– Ешь пока, – улыбнулся ей в ответ. – У меня там есть ещё вяленое мясо, перебьюсь им.
Пока Этна уплетала за обе щеки тушёнку, я достал из мешка несколько шматков солонины и присоединился к трапезе. Невзирая на отвратительный вкус, мой рот наполнился слюной, до того редко выпадало мне поесть. В последние дни этому мешал даже не дефицит еды, а количество дел.
– Гипотетически, мы могли бы найти карту, – произнёс я, вспомнив кое о чём. – Хотя сомневаюсь, что в том месте остался хоть клок уцелевшей бумаги.