– Помогёшь, а? – запустил руку в сальные вонючие волосы Ростмах.

– Мне нужно домой, выспаться перед учёбой, сэр. К тому же, мне мало лет, – отвечаю спокойно и внятно, чтобы не провоцировать лишней агрессии.

– Знаешь, как алкоголь помогает отдохнуть, хе-х-е?! После пары стаканов хорошего – ик! – вина, спиться так, что из пушки не разбудишь!

– Сэр, сожалею, но…

– Да садись ты уже, не беси, пёсий сын! – рявкнул Ростмах и сжал мою руку, буквально швырнув моё хрупкое тельце на деревянную скамью между ним и мичманом. – Наливай, Дикенс!

Мужик с рыжими бакенбардами и кривым шрамом на левой щеке плеснул в пустую кружку вина и подвинул ко мне.

– Ну, если только кружку…

Я всегда с презрением относился к пьянству и к алкоголю. Всё благодаря отцу. И мысль о том, что я сейчас буду пить из источника многих бед в моей жизни – вызывал тошноту, но где-то на уровне души.

Я немного скривился от кислого вкуса и крепости забродившего напитка. По описаниям других людей, вино не должно быть таким мерзким. Видимо, мичман принёс испорченный товар с корабля, который всё равно слили бы в канализацию.

– Партейку? – обратился ко мне Ростмах, когда я, с горем пополам, допил кружку.

– Я не умею, сэр.

– Научим! – хохотнул прораб и кивнул мичману, чтобы тот раздал и на меня. – Я тебе сейчас на пальцах объясню, остальное догонишь по ходу. Только учти, на воздух играть – примета плохая. Надо на что-то.

– У меня ничего нет, сэр.

– Точно… – мотнул головой Ростмах и достал из кармана жилета два четвертака – мой оклад за этот день. – Не переживай, новичкам везёт. Даже если проиграешь, мы тебе их отдадим.

«Ладно, Ростмах вроде порядочный мужик. Хоть и деспот, но кажется справедливым», – смахнул дурные мысли прочь и решил, что если ещё полчаса посижу с этими пьяницами, утолив их голод до человеческого общества, ничего страшного не произойдёт…

Пришёл в себя я где-то на пирсе, лёжа в луже собственной рвоты. В ушах – колокола, словно чем-то огрели. Правый глаз заплыл. «Чудом, что в воду не свалился. Плавать я не умел тогда», – пожалуй, это всё, что я могу сказать о том случае.

Да, я в первый раз в жизни надрался, как безродная пьянь. Своих собутыльников я нашёл на том же месте, где в последний раз был в сознании. Они удивились, что я жив. Впрочем, на этом хорошие новости закончились.

Ростмах рассвирепел, когда я спросил его про деньги, что, по-видимому, проиграл в карты. «Пшёл вон отсюда! Это я тебе ещё счёт за выпивку не выставил, щенок!»

Вот так я в очередной раз убедился, что алкоголь – удел мусора. Стало стыдно перед матушкой, которая наблюдала за мной в это время, наверняка. Но самое главное – мне не хотелось возвращаться домой. Оставить Ольгерда наедине с отцом или прийти и лишь доказать своим видом, что тот был прав, насчёт моей судьбы: быть таким же неудачником, как и он, и закончить свою жизнь за бутылкой.

«Нет, лучше переночую на улице, а утром заскочу домой за одеждой. В доки ни за что не вернусь!»