– Мы шли группой из трёх кораблей. Они сначала нас окружили и стали протяжно ни то урчать, ни то шипеть. Предупреждали, походу… – Кемеля передёрнуло. – Командир и не думал отступать. Мы открыли по ним огонь из мушкетов, и жестоко поплатились. «Морской конёк» и «Белая акула» затонули. А наш «Рыжий окунь» чудом вернулся в территориальные воды, потеряв половину команды.

– Что они делали? Как выглядели? – спрашиваю его, а сам думаю: «Неужто этот материк нельзя покинуть?»

– Я… – запомню Кемель. – Я не помню. В этой суматохе я лишь заметил, что у них очень гладкая, склизкая кожа и нет ног, в привычном понимании. Зато есть щупальца и… глаза… Чёрт побери, их глаза сводили других парней с ума, заставляя прыгать за борт, прямиком в лапы чудовищ! Наверно, потому я и не помню их глаз, иначе бы здесь не сидел с тобой.

– Что было потом?

«Мифические чудовища, допустим. Но откуда взялась кровь в коридорах?»

– «Рыжий окунь» получил серьёзные повреждения. Одно из чудовищ пробралось на капитанский мостик и всех там выпотрошило, убив штурмана и капитана. Никто другой управлять кораблём не умел, но даже так, после всей заварушки мы сбились с толку и просто дрейфовали с месяц в открытом море, – рассказывал Кемель. – Припасы подходили к концу… Я, и несколько других парней, забаррикадировались здесь, на складе. Остальные принялись жрать друг друга. В конце концов, кто-то подхватил серую гниль. Когда бойня снаружи стихла, мы выбрались со склада и выбросили трупы за борт, чтобы не гнили, и продолжили дрейфовать.

– Что случилось с твоими товарищами? – подозреваю, что здесь что-то неладное.

– Они… Погибли. Подцепили серую гниль, когда перетаскивали тела.

– Врёшь.

«А морячок-то не чистый оказался!» – хмыкнул я с презрением.

– Чт… С чего ты взял?! – напрягся Кемель.

– Серая гниль, как это ни странно, не передаётся от мёртвых к живым. Поверь, я знаю лучше тебя, – встав со стула, демонстративно поправляю кобуру на поясе. – Мир пал из-за таких, как ты.

– Выбора не было! Нам бы не хватило припасов! Если бы я не убил их, они бы убили меня, а то и съели! – стукнул мушкетом Кемель. Мне не составило труда развести его на признание.

– Выбор есть всегда. Ты мог умереть человеком, – надеваю шляпу и, перед уходом, предупреждаю акаимца: – Я не убью тебя, пусть твой поступок терзает тебя до конца жизни, Кемель. Но мне не даёт покоя мысль о том, что ты можешь также избавиться от меня. В конце концов, я съел целых две миски остывшего хрючева. Достаточная цена за человеческую жизнь, не находишь? – в голосе проскакивают нотки жестокой иронии. – Так, к чему я это… Сейчас я пойду и прилягу где-нибудь в каютах. И если ты войдёшь в мою комнату без стука, знай: я буду в курсе, и тут же тебя застрелю. Как проснусь – отправлюсь дальше. Хочешь, присоединяйся, но будешь идти спереди.

Скрипнув петлями, я покинул склад, оставив Кемеля наедине с растормошенной совестью. «Безусловно, правители виноваты в том, что развязывали войны. Но разве собственными руками они убивали миллионы людей за деньги?»

Найдя каюту с уцелевшей дверью, присел на протянутый от стены к стене гамак. «Давненько я на таких не спал». Следы человеческого грехопадения тут скрывались во тьме. Ковырнув ногтем по доскам, обнаружил под ними засохшую кровь. «Спасибо, что хоть без скелетов в шкафу». В остальном, обстановка была вполне цивильная. Через небольшое окошко на дверь смотрели седые лучи Луны. «Как удобно, не придётся тратить масло».

В планах, после пробуждения, было найти подходящие патроны под моих «мальцов» и разжиться маслом для лампы, да прочими расходными предметами первой необходимости.

Я прекрасно знал, что Кемель не осмелится войти. Судя по нашей первой встрече и тому, как он расправился с товарищами по несчастью, бить он мог только безоружных, да и то, в спину.

Но на всякий случай, я повернулся к двери и отвёл курок назад, держа револьвер в руке, уставившимся на дверь. У меня хороший слух. Стоит ему скрипнуть половицами, как я проснусь, и тогда будет достаточно просто нажать на спусковой крючок.

Засыпая, я вновь предался ностальгии о светлых деньках… Хах, светлых! Вот уж действительно игра слов!