— Не знаю. — Как гром среди ясного неба он начал гладить меня по плечу. Наглаживал частыми, короткими движениями, как успокаивают умалишенных или капризных детей, и смотрел куда-то вниз и в сторону от меня. Почему-то это сильно напугало. Как минимум — стало неприятно. Захотелось увернуться от непрошенной ласки, но я опасалась, что он может отреагировать на это с агрессией. — Не знаю, — повторил он. — Она боялась.

— Тебе показалось, — спокойно ответила я. Спорить с больными — дело опасное, но я специально выбрала нежный и будто бы сомневающийся тон. — Когда это было? — на всякий случай уточнила я.

— За день.

— До чего? — Боже, он специально так изъясняется? Наверно, зря я везде ищу обман и интриги. Парень действительно недееспособен.

— До того, как ты пришла…

Черт, сходится! Она звонила мне реально за день до того, как я очутилась впервые у них в квартире. Но это ничего не доказывает. Во-первых, он мне тогда сказал, что видел ее последний раз четыре дня назад и не говорил, что слышал ее позже, так что мог просто выдумать. Во-вторых, как по крику можно понять, что это именно Света? Скорее всего, это была очередная пассия Юлиана, вот и все.

От этой мысли я скривилась, открыла наконец-то дверь и лоб в лоб столкнулась с давешним мужичком, который уже руку занес для звонка.

— Не пришла еще мамка? — игнорируя меня, спросил он Петю. Тот покачал головой. — Понятненько. Ну скажи ей, что я ее жду. — И только я собиралась уходить, как… — А ты, голубушка, пойдем-ка со мной.

— Я?

— Ты, ты. Сказать надо тебе пару словечек.

Тон у мужчины и в целом был дружелюбным, а в особенности подкупали уменьшительно-ласкательные формы слов (ну или «словечек» — кому что ближе), поэтому я, вернув рисунок Пете, спокойно последовала за дядей вниз. Выйдя из Ротонды в коридор, Василий Иванович замер ровно посередине ковра (ни дать ни взять педант, а может, и того хуже — перфекционист) и заговорил:

— Вот что, деточка. Не мое это дело, но я тебе так скажу: повидал я многое, и людей знаю. Так вот, парень ентот, с которым ты ходишь, тебе не пара, так и знай. До добра не доведет.

Да, он так и сказал — «ентот» и «ходишь», чем вызвал во мне бурный всплеск умиления. Чего греха таить, он мне с первого взгляда понравился, еще в тот день, когда я ему врезала дверью. Есть такие, про которых почему-то сразу думаешь: «Хороший, видать, человек». Может, усы? Или глаза? Не знаю. Но взгляд действительно добрый, отеческий. На самом деле заботится.

Или я опять ошибаюсь? Не знаю, после Светки и Алексея не стоит так доверять своим ощущениям. Люди, увы, бывают подлыми и умеют притворяться.

— Откуда вы знаете, он же недавно заселился, — попыталась я поспорить, но вяло, просто чтобы извлечь из него чуть больше информации. Наверняка за его суждениями кроется нечто большее, чем самое первое впечатление, когда можешь судить только по внешности. Полагаю, была какая-то история. Вот эта история мне и нужна, авось приведет к разгадке.

Но я ошиблась…

— Он — да, недавно, но знаю его семью. Я тут давно уже живу, с детства, считай. Я только увидал его и сразу понял, что яблоко недалеко упало.

— Подождите, он же снимает!

— Да, но у своей семьи…

— Как это?! — Господи, жильцы дома с Ротондой меня с ума сведут. Все-таки версия с заговором или телешоу сейчас кажется самой вероятной. Сюда явно собрали самых чудиков с какой-то не очень хорошей целью. И Светка моя им чем-то не угодила. Вот-вот настанет моя очередь…