Утерев со лба пот, я уже решительнее направилась к зданию. Второй этаж был почти целиком разрушен. В таком случае и от полов первого этажа не стоит ожидать стойкости. Я могу провалиться в подвал, и эта заброшенная усадьба станет уже моей камерой заключения, моей темницей, моей гробницей… И потом окажется, что Светки тут никогда и не было. Я умру ни за что. Просто потому что снова поверила ей и в который раз придумала сама себе какую-то историю!
«Алексей», — вспомнила я. Он знает адрес. Даже если я куда-нибудь провалюсь и сломаю себе ногу, мне не придется здесь гнить, принимая мучительную кончину.
Я взошла на крыльцо. Левая створка двери держалась на одной петле, вместо правой — черный проем. Что за ним? Стоит ли туда идти?
Я вздохнула, мысленно перекрестилась, вспомнила первые слова уже, казалось бы, позабытой молитвы и сделала шаг в чернеющую пустоту.
«Фонарик!» — вспыхнула идея внутри моей черепной коробки, словно интернетный мем про лампочку в голове.
Я осторожно потянулась к молнии на сумке. Если здесь кто-то есть, лучше бы ему меня не слышать. В то же время луч света в этом царстве мрака и безнадежности не заметить будет нельзя, так что не все ли равно? Надо просто рискнуть и громко позвать Светку.
В противовес собственным мыслям я еще аккуратнее продолжила расстегивать сумочку — почти беззвучно. Достала телефон, включила в нем нужную функцию. Вот, так-то лучше. Посветила вокруг себя.
Большое помещение, деревянные полы, голые стены, пустые проемы окон. Даже осколков нет. Возможно, владельцы единожды сюда все-таки наведались и навели порядок.
Я пошла дальше. Впереди коридор, слева лестница наверх. Куда? Логика подсказывала, что вряд ли пленников будут держать на втором этаже, когда часть здания просто отсутствует, их там не запрешь, и они могут спрыгнуть, поэтому я отправилась вдоль коридора, игнорируя ступеньки, однако жизнь неоднократно показывала, что реальный мир плевать хотел на логику и здравый смысл. В этом мире может быть все что угодно. Даже то, что рациональному объяснению поначалу не поддается.
Короче, я услышала звуки. Именно со второго этажа. Это были звуки флейты. Флейта в пустующем здании заброшенной усадьбы! Как такое возможно?!
Тихая жизнерадостная мелодия, которая задумывалась композитором как поднимающая настроение, в эту минуту наводила на меня лютый ужас. Лучше рык зверя, чем это. Лучше звук натачиваемого ножа, чем это! Лучше душераздирающий крик жертвы, чем это!!! Потому что этому неоткуда взяться!!!
Телефон хитрой, гладкой змеей выскользнул из моих рук. Одинокий светодиодный глаз смотрел теперь не в сторону, а вверх. Именно в этом месте в потолке, осыпавшемся когда-то, образовался небольшой проем, и белый луч показывал мне на второй этаж, будто намекая: нам туда, зачем ты здесь?.. Иди же наверх, но только возьми меня с собой. Я освещу твой путь.
— Не нужен мне такой путь, — прошептала я, сжав ладонями уши. Я не могу больше это слышать… Леша, где ты?! Я не пойду туда одна…
Мелодия не прекращалась. Она играла и играла, она звала меня на танец. На танец смерти — если верить моим ощущениям, которые кричат о том, что это будет последний танец в моей жизни.
Я бы, наверно, сошла с ума или выбежала бы в ужасе из этого про́клятого здания, если бы телефон не решил, что света, как указания, недостаточно, и не стал играть. Таинственная мелодия второго этажа добралась и до него, он ликует с ней в один голос! Мистический дуэт в моих ушах… Предательский телефон, который выбрал не свою хозяйку, а демона, живущего в этом здании, и подпевает теперь ему…
«Нет, просто кто-то звонит! — проснулся здравый смысл в моей затуманенной голове. — Может, это Алексей, ответь!»
Точно, это же просто мелодия звонка, которую я сама выбрала. Я не в параллельной вселенной, о которой с придыханием говорил в тот раз Юлиан, поскольку мне звонят живые, настоящие, реальные люди! Нужно ответить и попросить о помощи!
Я резко села и подобрала телефон. Не поднимаясь, нажала на зеленую трубку. Это правда был Леша.
— Лара, где ты?
— Я в усадьбе, — прошептала я, нервно водя взглядом по сторонам. Уверена, что напоминала в тот момент какого-нибудь мелкого зверька, оказавшегося за пределами безопасной норки и ищущего теперь возможность куда-нибудь забиться.