— Вы хотите что-то мне рассказать? — спросил Юрген.

— Я… Я… — Войтович запинался. — Я изменял жене.

Саммерс мягко кивнул.

— Я не хочу умирать, — прошептал Казимир.

— К сожалению, я не смогу остановить процесс разложения вашего мозга, — Саммерс положил руку на лоб Войтовича. — Но отец наш готов принять вас. А вы должны туда отправиться с чистой душой и сердцем.

— Падре, я виновен в смерти многих людей! — пытался кричать Казимир, но у него получалось лишь шептать. — Я пытался замолить грехи, но, наверное, у меня ничего не вышло. Это наказание за учиненное мной зло. Я работал на Борисова.

— Продолжайте, — кивнул Саммерс.

— В ближайшие пару дней могут погибнуть еще люди. Они собираются… Собираются…

— Что? — Юрген склонился над Казимиром, но тот словно потерял сознание. Не от программы, парализующей его, но от страха.

— Они… Макс… — шептал Войтович, а его лицо покрывалось липким холодным потом.

— Если вы скажете, что должно произойти, это можно будет предотвратить, — сказал Юрген.

— Антихакеры. Макс собирается взломать офис антихакеров. Ему нужны личные дела…

— Говорите дальше, — кивнул Саммерс.

— Больше ничего не знаю. Я повинен в теракте возле больницы. Я знаю, что Макс сегодня-завтра будет ломать офис антихакеров, — забубнил Войтович.

Биопленка прохода в соседнюю комнату открылась и на пороге показалась Бергер. Она тяжело дышала, кошачьи глаза поблескивали, выражая злобу.

— Отойди, — приказным тоном сказала она Саммерсу.

— Что ты здесь делаешь? — вскрикнул Юрген. Только теперь он заметил в руке Августы небольшой пистолет.

— Сейчас ты мне все расскажешь, тварь! — крикнула она, нацеливая ствол на Войтовича. — Где Кристофер Стражински? Где вы его спрятали?

Августу переполняла злость, готовая выплеснуться в любой момент. Ей было наплевать на Саммерса, на Войтовича, на всех. Лишь бы узнать правду.

Глаза Казимира забегали, губы задрожали. Он пытался что-то сказать, но не мог.