— Чего это вдруг? — Удивляюсь такому известию, и для этого есть повод, баронесса одна из ярых моих противников, она с самого начала критиковала мою «чрезмерную» осторожность. Даже после того, как благодаря необдуманным действиям умудрилась загнать отряд в засаду и потерять там почти половину своих приближенных и наемников.

— Однако, — продолжаю удивляться я, читая письмо, доставленное посыльным, — баронесса пишет, что в создавшихся условиях она не может продолжать действовать по своему усмотрению и просит взять ее отряд под свою опеку.

— А нам это нужно? — Хмыкает Оливия. — Помню, ее милость о тебе такого наговорила, что исключила всякую возможность примирения.

— Вот и я о том же, — соглашаюсь с этим напоминанием, — ее баронство обречено, помочь ей мы никак не можем, у нас совсем другая задача. Если хочет пусть укрепляет оборону Менферо, там тоже скоро будет жарко.

— Там она попадет в подчинение консулу и потеряет всякую самостоятельность. А ей быть под началом мужчин сильно не нравится.

Нравится или не нравится, кого сегодня волнует этот вопрос, речь идет о выживании, скоро консул получит права диктатора, и на этом баронская вольница будет упразднена — во время острой необходимости, все баронские и графские отряды считаются мобилизованными и выполняют приказы консулов. Чтобы сохранить возможность действовать по своему усмотрению, я заранее побеспокоился об этом и отослал Пофирайосу план рейда по тылам наступающих степняков. Всего в рейде будет задействовано семь отрядов, общая численность которых будет доведена до полутора тысяч всадников. Каждый отряд будет сопровождаться тремя магами, которые могут противостоять шаманским хитростям, основная задача отрядов, это замедлить продвижение основных сил противника, и заставить его выделить значительную часть войск для охраны дорог. Получается, формально я в подчинении консула, но на самом деле буду действовать по своему усмотрению, ведь обратная связь не предусмотрена.

Каюсь, писал письмо баронессе Стиус с едва сдерживаемым злорадством, в голове постоянно крутилась картинка, как она будет скрипеть зубами от бессилия. Ничего, консул сумеет обучить ее воинской дисциплине, а мне стервозные дамы в подчинении совсем не в масть, своих хватает, удивляюсь, зачем она писала это письмо, неужели не могла просчитать какая последует реакция с моей стороны. Хотя, не такая уж она и глупая, не удивлюсь, если она потом заявит, что не получив от меня ответа, решила, что надо составить компанию другим отрядам, которые будут выполнять общую задачу. Ну и ладно, тут главное, что лично я не буду иметь с ней никаких дел, а дополнительные силы в деле пригодятся.

Теперь о том, что степняки готовили резню в одном из баронств. Естественно ничего у них не вышло, как и планировалось весь их сборный отряд, готовый лить кровь мирных жителей, попал в засаду и был полностью уничтожен. Как только до меня дошло это известие, наши отряды сразу ринулись в бой. Никакого особого сопротивления в лесистой местности кочевники организовать не смогли, да и массовое применение иллюзий внесло свою лепту. Кочевники просто растерялись, не ожидали они столь «массированной атаки», а шаманы, как только почувствовали, что начинают терять связь с духами, по старой привычке решили выскользнуть из западни. Но здесь ничего у них не вышло, петлю окружения мы затянули плотненько, может кому-то и удалось как-то выбраться за «красные флажки», но все же основная часть наших оппонентов полегла в организованных наемниками засадах. Чистая победа. Однако, как и предполагалось, наша победа послужила спусковым крючком вторжения главных сил кочевников.

— Все, трубите сбор, — приказал я, передавая письмо посыльному от баронессы, — через час мы должны выступить в поход. Нас ждут великие дела.

— Как ты сказал? — Встрепенулась Оливия. — Нас ждут великие дела?

— Да, так и есть, — киваю ей в ответ, — тварей бездны мы сокрушили, передовые отряды кочевников разгромили, осталось всего ничего, окончательно победить степняков и проверить, как ты сумеешь пройти медные трубы?

— Знаешь, — поморщилась благоверная, — ну их эти медные трубы, слишком громко они звучат.

— Вот это поворот, — делаю удивленное лицо, — ты же хотела славы?

— Хотела, а теперь расхотела, — легкомысленно пожала она плечами, — уж слишком утомляет она…, эта слава.

Через час отряды действительно выступили в долгий военный поход. Кочевники еще не знают, что их ждет, они привыкли к такой войне, где все обороняются, а они имеют полную свободу действий. Так вот, теперь им придется вести войну в других условиях, в условиях тотального дефицита. Уже не получится заскочить по пути в какое-нибудь селение и пограбить в свое удовольствие, кроме голых стен, они там ничего не найдут, а если и найдут, то пусть рискнут этим воспользоваться. Да, на их пути встретится еще немало баронств, которые будут обороняться до последнего бойца, но и там им будет нечем поживиться, ибо огонь не оставит ничего. Конечно, это все в идеале, наверняка найдутся те, кто попытается вымолить жизнь, отдав все нажитое, но таких будет совсем немного и в общих раскладах они не сделают погоды. Степняков в Идруме ждет голод, болезни и смерть. Но все это они поймут нескоро, только тогда, когда костлявая крепко возьмет их за горло.

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги