А в это время на герцогском совете бушевали страсти:
— Да, империя готова заключить с нами военный договор и прислать в помощь два легиона, — выступала Тимонда, — но посмотрите условия, которые при этом прописаны в договоре. Эти легионы император предоставляет для защиты столицы. Кто-нибудь скажет, зачем ее защищать? Все наши силы уже сегодня переводятся в восточную часть страны, именно там мы ждем нападения, здесь нам никто не угрожает. Я не вижу необходимости заключать договор о помощи на таких условиях.
— А вдруг отряды степняков все-таки прорвутся к столице, — возразила ее постоянный оппонент герцогиня Куинтина, — тогда некому будет их остановить.
— От небольших сил мы и сами сможем отбиться, объединив герцогские отряды, а если наши легионы будут разбиты, то имперских сил будет все одно недостаточно. Допустим, империя действительно хочет помочь Идруму, тогда речь должна идти не о двух легионах, а хотя бы о пяти и совсем не для охраны столицы.
— Тем не менее, я бы не стала отказываться даже от такой помощи.
— Это не помощь. — Вскинулась Тимонда. — По условиям предлагаемого договора, содержаться эти легионы будут за наш счет, на все время конфликта со степью. Уже сегодня становится ясно, что наше противостояние с кочевниками продлится до зимы, зачем нам тратить деньги впустую, когда они будут нужны для пополнения потерь в случае активных действий?
Несмотря на некоторое недоверие к дому Ксорис, аргументы были приняты и предложение императора о заключении договора не прошло. Однако герцогиня прекрасно понимала, что это только начало их противостояния, Плиний не оставит своих планов, не получилось сразу — получится потом, упорства ему не занимать. Но именно сейчас надо было думать о другом, Антонадо прислал срочным курьером данные разведки, и по этим данным получалось, что новый великий полководец степи поджидал удачного момента, чтобы вторгнуться пятидесяти тысячной армией в восточные земли Идрума. Эти данные не вызвали паники в военной коллегии, там быстро произвели расчет, что силы вторжения кочевников будут превосходить силы легионеров всего на четверть, поэтому нет повода для беспокойства.
Но на самом деле такой повод есть, ведь в данный момент на востоке находится всего три легиона, а еще четыре находятся на марше, и еще не скоро достигнут Менферо, получается, что войск на восток отправлено достаточно, но на самом деле их там пока еще нет. Если основное вторжение начнется на днях, то оказывать сопротивление некому. И кто сказал, что легионеры превосходят кочевников в военном плане, кочевники находятся в условиях постоянной войны между собой, их командиры имеют боевой опыт, а воины оттачивали свое мастерство на протяжении многих лет. Отчет Антонадо о боевых действиях недвусмысленно указывает, что все победы были достигнуты либо благодаря засадной тактике, либо благодаря тому, что магическая поддержка его отряда на порядок мощнее, чем у других. Так что еще неизвестно как надо правильно проводить расчеты.
Кстати, в коллегии уже отметили, что ее зять единственный кому удается громить отряды степняков, у других результаты значительно скромнее. Вот именно «скромнее», тут стоит принять во внимание, что о поражениях в начале военных действий говорить непринято. Если новоявленному герцогу и впредь будет сопутствовать удача, то дом Ксорис может получить еще больше сторонников, а это дополнительные голоса в совете.
— Интересно, откуда у него такие познания в военном деле? — Задумалась Тимонда.
Судя по донесениям, регулярно приходящим от охраны дочери, Антонадо всегда внимательно выслушивает своих советников, но редко когда соглашается с ними, действует по своему разумению. На волне успеха герцога, дом Ксорис собрал еще два небольших отряда численностью в пятьдесят хорошо экипированных всадников и отправил на восток, пусть в общих раскладах это немного, но на фоне других выглядит очень даже не плохо, а люди всегда ценят такое внимание к нуждам страны.
Консул Порфирайос, у которого в данный момент в подчинении находилось четыре легиона, намного раньше столицы получил данные разведки, но в отличие от герцогского совета дискутировать со своими подчиненными не стал. Он просто приказал забыть о прежнем графике движения легионов и покрывать за день не менее двойного расстояния, нужно было выйти в предместье города Менферо в течении восьми дней, иначе не оставалось времени для строительства оборонительных укреплений, без них он не представлял как легионеры смогут выстоять под натиском пятидесятитысячной армии. Более того, вся кавалерия срочно собиралась в один кулак, чтобы не стать легкой добычей кочевников. Пусть его потом злые языки будут называть излишне осторожным, или даже трусом, но он не допустит недооценки боевой мощи отрядов степняков. Консул довольно-таки хорошо изучил исторические материалы по давней войне, о которой сегодня мало кто помнит, и усвоил основные ошибки командующих армией Идрума, которые поставили страну на грань катастрофы. Главная из этих ошибок заключалась в недооценке противника. Недооценивали все, упорство врага, магическую поддержку его шаманами, военный опыт командиров. Только проиграв несколько битв, спохватились, как бы и сегодня не произошло то же самое. А потому стоит забыть о том, что, по мнению военной коллегии, сил для победы под его рукой более чем достаточно, пока не пройдут первые столкновения со степняками и не будет проведен их анализ, легионы будут действовать очень осторожно.
Да, многим не понравились решения Пофирайоса, в столицу полетели требования о смене командующего и вряд ли бы консулу разрешили и дальше командовать легионами, ведь такие силы были собраны не для того чтобы осторожничать. Однако за два дня до того как первый легион вступил в предместье города Менферо, пришло сообщение, что степняки большими силами перешли границу и начали спешное выдвижение в направлении города. Тут-то недруги и были вынуждены прикусить язык, несмотря на ценность данных разведки, численность армии под предводительством великого полководца степей была определена не верно, по уточненным данным, ее численность приближалась к семидесяти тысячам, то есть в два раза больше численности всех легионов. А это уже более чем серьезно, желающие оказаться на месте консула сразу сдали назад и ушли в тень, чтобы никто не вспомнил об их «заслугах». Ну а самому командующему осталось только хмуриться, да подстегивать легионеров на марше, что бы успеть собрать воедино большую часть сил.
— Все, как ты и предсказывал. — Тяжело вздохнула Оливия, прочитав донесение разведки. — Только с численностью степняков не угадал.
— Не угадал, но учитывал, что такое вполне может быть, — возражаю я, — переговоры с рода́ми еще ведутся, поэтому нас может ожидать очередной сюрприз. С одной стороны это плохо, но с другой у нас появляется шанс на убедительную победу.
— Это как? — Удивляется благоверная.
— Ну, помнишь, мы обсуждали засылку диверсионных отрядов, о которых никто не должен был знать? Сейчас они жгут все мосты через реки и выгоняют в леса всех, кто до сих пор не удосужился отправиться вглубь страны. Их задача уничтожать большую часть съестных припасов, а все что останется сдабривать алхимическим ядами. — Напоминаю ей недавний наш разговор относительно ближайших планов. — Армию степняки собрали большую, вот только кормить ее здесь будет нечем, придется им своими сангаре питаться. Пара огнов и треть их отрядов будут вынуждена спешиться. Да и сильно они в маневре будут ограничены, уж мы-то постараемся не допускать их разведку туда, где ей быть вовсе не обязательно.
— Что с твоими сестрами, уже отправил их в Дзенайде?
— Так они уже давно туда съехали, а наш семейный замок дополнительно укреплен и там будет квартировать два отряда, это те, решили отсидеться в тылу. Они почему-то решили, что за высокими стенами у них есть шанс отбиться, не понимают, что голод погонит кочевников на штурм, и жить им осталось недолго, смертники. Другие оказались умнее, они спешат под защиту города, и правильно делают, главное чтобы не оставляли ничего съедобного. Очень надеюсь, что наша задумка сработает.
— Ваша Светлость, — вваливается десятник в палатку, — посыльный из отряда баронессы Стиус.