Знание – это всегда ответственность, мрачнея, подумал Пророк, вот уж гениально сказано: меньше знаешь – крепче спишь. И что теперь он должен делать? Просто придумать оправдание, чтобы снять с себя чувство вины? Как люди, проходящие мимо голодного щенка или раненой птицы, говорят себе: «кто-то другой поможет», или «они сами справятся, они умеют выживать», и номер 1 в хит-параде всех трусов: «А почему я? У меня у самого проблем слишком много».

За это он презирал людей, поэтому и ушел в другой мир, где не было хотя бы трусости и раболепства. Он не был одним из этих трусливых барашков, наевших огромные запасы лени и слабохарактерности, он был другим. Он был человеком, личностью, а личность не боится ответственности и не боится трудностей, потому что настоящая личность умеет их решать. Решить проблему, значит, поступить лучшим образом для всех, именно для всех, а не только для себя. Это значит, полностью ее растворить, а не перекинуть другому, ведь если ты просто скинешь этот мешок на другого – ты создашь новую проблему, а не решишь старую. Но для этого надо оторвать свою жирную задницу от нагретого места и пошевелить ею. Так что, если что-то свалилось на пустую голову типичного барашка-обывателя, он будет ходить с этим мешком на голове всю жизнь, охать и причитать, но ничего не сделает, чтобы уладить проблему. Всё, что они умеют – отвернуться, отказаться, бросить или уйти.

А он не мог, потому что любил Фатиму. Еще одно отличительное качество настоящей личности – умение любить. Не за что-то, как думают паразиты, называющие себя людьми, а просто так, без торга и шантажа, просто потому, что человек существует. И опять же, любовь невозможна без ответственности, а этого людишки бояться больше всего.

Кажется, я только что нажил себе кучу хлопот, подумал Пророк и улыбнулся. У этих хлопот совершенно не было веса, они не придавливали к земле своим грузом. Потому что я делаю это для нее, делаю из любви, подумал он, а если бы и не любил, я бы сделал это для себя. Потому что единственный человек, с которым тебе придется провести всю свою жизнь – ты сам, и нет ничего хуже, когда этот вечный знакомец внутри презирает тебя.

Но как предупредить ее? Как спасти? Не мог же он просто написать, что видел во сне или в своем путешествии в астрал – это уж совсем дико – как она выходила на берег на рассвете и не видела художника, решившего нарисовать ее необычное появление. Эта идея во всех отношениях была идиотской. Тогда что же остается?

– Действовать самому, – прошептал Пророк, – за ее спиной. Как шпион.

А кем он, собственно, был всю жизнь, если не шпионом, ведущим свои закулисные игры? Только на этот раз он работает на себя и свою душу, а это – лучшая плата, подумал он, глядя на звезды, просвечивающиеся сквозь листву над головой, когда ты заполучил в этом мире все материальные блага, самым ценным становятся чувства. Не всегда светлые, но тут уж, как говорят мудрецы: чем ты наполнен, то из тебя и изливается.

– Наши души связаны, – прошептал он, опуская глаза, уже затуманенные летящими мыслями, – я в ответе теперь.

И Кто-то только что доказал ему это, время совпадало, место совпадало… и вдруг он понял, с чего начать. Забыв о возможных ворах и наркоманах, Матвей достал из сумки планшет и, нагнувшись над ним, как над самым большим сокровищем, начала быстро нажимать на экран.

– Бог ты мой! – выдохнул он несколько минут спустя, – это на самом деле правда…

Ошеломленно он смотрел на экран, хотя давно знал, что найдет там – снимки со спутников показывали линию берега недалеко от острова Ады, она была в точности как из его сна. Оставалось только просмотреть их и найти то самое место, теперь он точно знал, что не бредит, этот берег на самом деле такой, каким он его видел. А потом… потом придется взламывать спутник. Это опасно, это непросто, но он уже не мог остановиться. Она сейчас там, и, найдя нужные координаты, он может увидеть ее в реальном времени, а не довольствоваться добытыми из взломанных архивов снимками берега.

– Закрытая зона, – прошептал он, – глаза, наполненные светом экрана, бегали по изображениям и строчкам.

Недалеко от острова находилась военная территория, почему-то закрытая. Что ж, у него были предположения – Атлантида, конечно же, он слышал о ней, ему даже предлагали пролезть в ее систему, но он лишь посмеялся – надо было быть совсем клиническим идиотом, чтобы пытаться влезть в самый охраняемый военный объект. К тому же, он слышал слухи и склонен был им верить: подводное чудо имело свою автономную сеть именно на случай взлома, данные за пределы базы передавались не через интернет. По крайней мере, пока. И обширная линия берега, закрытая для гражданских, как нельзя лучше подходила для Фатимы.

Всё сходилось, острова Ады, закрытый берег и Фатима. Круг поисков сузился. Планшет нагрелся в его руках, но Матвей уже не замечал ничего вокруг, знакомое чувство, похожее на волшебный поток – художник из его видения его бы понял… как и любой, кто наделен талантом и имеет возможность пользоваться им – захватило его и понесло куда-то к звездам, отрывая от скучного мира обыденности и печали.

Никто не потревожил его, в парке царила тишина, даже гул машин стал стихать – те, кто искал развлечений, нашли их, остальные разъехались по домам. А Пророк пытался выжать всё, на что способен был его планшет, не замечая, как летят минуты, складываясь в десятки минут.

Наконец на экране появилась картинка в песочно-зеленых тонах – спутник был в его полном распоряжении. Но времени крайне мало, пронеслась в голове мысль, сейчас я, можно сказать, вышел на сцену в свет прожекторов, раскинул руки широко улыбнулся зрителям. А зрителей в таких делах всегда хватало. Надо уйти до того, как они начнут бросать в меня помидоры, улыбнулся Матвей, надо уйти со сцены до того, как кто-то успеет понять, что в номере появился посторонний. Пробежал, махнул ручкой и был таков.

Спутник был не военным – номинально, конечно же – обычный спутник связи, тысячи людей общались по сети и видели друг друга, но сейчас он подчинялся лишь одному человеку, сидящему прямо на траве в темном парке. Не теряя драгоценные секунды, он навел спутник на закрытую зону и начал приближать картинку.

– Машина! – шепотом воскликнул он, вспоминая, что видел ее в своем видении или сне.

Ярко-красная, и сейчас она, скорее всего, по-прежнему одна. Зону отдыха он нашел без труда, и да, там стояла одна-единственная машина. Всё еще не веря и испытывая сильнейшее потрясение, Пророк снова начал приближение, благослови бог современные технологии, подумал он, теперь мы и сами как боги, почти. Сидя на другом конце континента, он мог рассмотреть марку машины, более того, теперь он видел ее номер.

– Попался! – триумфальная улыбка, такая же хищная, как и у женщины, ради которой он всё это делал, расцвела на его лице. – Теперь ты мой, «Пикассо».