4

Итак, фоновая информация является для сознания набором своеобразных точек отсчёта, относительно которых определяется смысловое значение воспринимаемой в данный момент информации (информации-фигуры). И ещё мы отметили, что если какая-то характеристика совпадает с нормой (то есть, если для неё «расстояние» от нормы нулевое, как в рассмотренной выше фразе «На улице есть воздух»), то она не играет никакой роли в формировании смыслового значения, и сознание её просто не воспринимает. Возникает вопрос: а если все характеристики какого-либо воздействия совпадают с нормой (обладают нулевой величиной), то оно вообще не будет восприниматься сознанием? Если учесть, что норма – это что-то естественное, не вызывающее интереса, то можно сформулировать вопрос так: если какая-то информация не интересует человека ни с какой точки зрения, то что, человек её не воспринимает? Ответ прост: да, именно так оно и есть.

На первый взгляд может показаться, что это не так. Ведь если взять любой предмет, который нас совершенно не интересует, и посмотреть на него, то мы его прекрасно увидим (воспримем), несмотря на то, что никакими смысловыми характеристиками он для нас не обладает (величина любой его смысловой характеристики равна нулю). Но в том-то и дело, что мы, желая проверить, воспринимается он или нет, уже «снабдили» его смысловой характеристикой: он стал интересовать нас с точки зрения возможности визуального восприятия. Если же мы этот предмет увидим случайно, то он в сознании не отложится.

Когда человек идёт по улице, он видит огромное количество самых разных визуальных объектов – людей, автомобили, дома, окна в домах, столбы, киоски, деревья, листья, газоны, траву (каждая травинка или листик, в принципе, могут рассматриваться как визуальный объект, то есть как информация-фигура), и т.п. Одним словом, бесчисленное множество самых разных объектов, каждый из которых совершенно не интересует его ни с какой точки зрения. И ни один из этих объектов не запоминается. Если этого человека спросить, что он видел в последние десять-пятнадцать минут, то он затруднится ответить. Правда, в данном случае он будет пытаться вспомнить не всё, а что-то такое, что, по его мнению, может интересовать вас. Но даже если разъяснить ему, что вопрос надо понимать буквально, то и в этом случае будут трудности.

***

Здесь, естественно, можно возразить, что что-то из увиденного всё-таки запоминается, хотя оно нас совершенно не интересует. Но в том-то и дело, что «совершенно не интересовать» это «что-то» нас не может. Ведь если мы идём по улице, то надо, по меньшей мере, иметь какую-то ориентацию в пространстве. А для этого окружающие объекты (дома, люди, и т.д.) должны интересовать нас хотя бы с точки зрения возможной опасности столкновения с ними. То есть характеристика объекта, которую условно можно выразить словами «опасное сближение», имеет величину отличную от нуля. Требуется также сравнивать видимую обстановку с ожидаемой (теми образами, которые имеются в памяти), чтобы оценивать правильность следования нужным маршрутом. Немного забегая вперёд, отметим и такой факт: фоновая информация, совместно с которой воспринимаются видимые объекты, всегда меняется. И даже если вы в тысячный раз увидите один и тот же дом, то он будет восприниматься немножко иначе, чем в любом из предыдущих 999 случаев. (Чуть ниже, разбирая понятие «зона видимости», мы подробно остановимся на подобных вопросах.) Иначе говоря, вы получите в какой-то степени новую информацию. Да и вообще, надо постоянно интересоваться, не содержит ли видимая информация чего-либо неожиданного, отличного от нормы. То есть, окружающая обстановка хотя бы с некоторых точек зрения «чуть-чуть» интересует сознание всегда. И, соответственно, «чуть-чуть» всегда что-то запоминается.

***

У английского писателя Гилберта Кайта Честертона есть серия рассказов про некоего отца Брауна, который, помимо всего прочего, был гениальным сыщиком. В рассказе «Невидимка» описывается, как отец Браун раскрыл убийство именно благодаря своей осведомлённости о рассматриваемом нами свойстве человеческой психики. Он обратил внимание на то, что человек замечает только те объекты, которые представляют для него определённый интерес (которые обладают характеристиками, имеющими ненулевую величину). Описанное в рассказе убийство произошло при очень странных обстоятельствах: убийца умудрился проникнуть в дом, за которым наблюдали четверо человек. И никто из них не заметил, как он туда попал. Процитируем, как отец Браун, сумевший «вычислить» преступника, пояснил ход своих мыслей другому герою этого рассказа – Энгусу:

«Вы, наверное, замечали, что люди никогда не отвечают именно на тот вопрос, который им задают? Они отвечают на тот вопрос, который они услышали или ожидают услышать. Предположим, одна леди гостит в усадьбе у другой и спрашивает: “Кто-нибудь сейчас живёт здесь?” На это хозяйка никогда не ответит: “Да, конечно, – дворецкий, три лакея, горничная”, – ну и все прочее, хотя горничная может хлопотать тут же в комнате, а дворецкий стоять за её креслом. Она ответит: “Нет, никто”, – имея в виду тех, кто мог бы вас интересовать. Зато если врач во время эпидемии спросит её: “Кто живёт в этом доме?” – она не забудет ни дворецкого, ни горничную, ни всех остальных. Так уж люди разговаривают: вам никогда не ответят на вопрос по существу, даже если отвечают сущую правду. Эти четверо честнейших людей утверждали, что ни один человек не входил в дом; но они вовсе не имели в виду, что туда и в самом деле не входил ни один человек. Они хотели сказать – ни один из тех, кто, по их мнению, мог бы вас интересовать. А между тем человек и вошёл в дом и вышел, но они его не заметили.

– Так что же он – невидимка? – спросил Энгус, приподняв рыжие брови.

– Да, психологически он умудрился стать невидимкой, – сказал отец Браун».

Речь шла об обыкновенном почтальоне. Он воспринимался как что-то естественное, само собой разумеющееся, и никого ни с какой точки зрения не интересовал. Соответственно, это воздействие – вид почтальона – не могло вызвать никакой реакции. И именно поэтому, по выражению отца Брауна, «психологически он умудрился стать невидимкой».

Насчёт существования такого явления, как «психологическая невидимость» трудно что-либо возразить. Но никак нельзя согласиться с отцом Брауном в том, что люди «никогда не ответят на вопрос по существу, даже если отвечают сущую правду». Именно такой стиль разговора, когда отвечают на интересующие вас вопросы, можно назвать разговором «по существу». Просто в некоторых случаях в такой манере разговора, как и в любом положительном явлении, встречаются издержки.

***

Мы уже неоднократно упоминали английского писателя Карнеги, который в своих книгах постоянно приводит примеры различных нелогичностей человеческого поведения. В частности, он доказывает, что человек по своей природе чудовищно невнимателен, и в качестве одного из аргументов этого ссылается на наблюдение известного учёного Эдисона: «Томас Эдисон установил, что двадцать семь его лаборантов ежедневно в течение шести месяцев проходили по дороге, которая вела от лампового цеха к главному зданию завода в Менло-Парке (штат Нью-Джерси). У этой дороги росло вишневое деревце, но опрос этих двадцати семи человек показал, что ни один из них не знал о его существовании». И Эдисон делает однозначный вывод: «Мозг среднего человека, не воспринимает и тысячной доли того, что видит глаз».

Всё верно. Но является ли это недостатком? Фактически Эдисон в своём наблюдении затронул именно тот вопрос, который мы рассматривали в примере про отца Брауна. Вид вишнёвого деревца был как раз тем воздействием, которое совершенно не интересовало лаборантов, то есть попросту не являлось для них информацией (величина любой его смысловой характеристики равнялась нулю). Можно, конечно, сделать вывод о наличии врождённой невнимательности человека, но вряд ли это соответствует действительности. Скорее, здесь проявляется одно из ценнейших свойств нашего сознания. Действительно, ведь человек просто вынужден постоянно находиться в безбрежном океане информации. И важнейшим условием способности ориентироваться в этом мире является не только способность к обработке огромных массивов информации, но и к «отсечению» ненужных её «пластов» (то есть способность к игнорированию воздействий, на которые реагировать никак не надо). Вот что сказал по этому поводу американский философ и психолог Уильям Джеймс: «Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимания». Заметим: согласно этому утверждению, мудрость заключается именно в умении игнорировать всё лишнее, а не в способности воспринимать и «переваривать» как можно больше информации.

***

Вообще, литература просто изобилует примерами того, как восприятие какого-либо объекта или явления радикальным образом меняется в зависимости от содержания «сопутствующей», фоновой информации. Так, например, писатель Сергей Довлатов в сборнике рассказов «Зона» обращает внимание на своеобразное восприятие заключёнными окружающей информации: «Обыденное становилось драгоценным. Драгоценное – нереальным. Открытка из дома вызывала потрясение. Шмель, залетевший в барак, производил сенсацию. Перебранка с надзирателем воспринималась как интеллектуальный триумф. На особом режиме я знал человека, мечтавшего стать хлеборезом. Эта должность сулила громадные преимущества. Получив ее, зек уподоблялся Ротшильду. Хлебные обрезки приравнивались к россыпям алмазов».

***

Заметим, что подобное восприятие информации (отношение к тем же хлебным обрезкам) формируется в сознании не просто как результат прагматичного расчёта (хотя ничего нелогичного здесь нет), а как уже готовое ощущение, которое является как бы изначальным, объективным, само собой разумеющимся.