— Скажу, что раз клирик полюбил вампиров, то и вампир может полюбить клирика.

Анна быстрее молнии кинулась ко мне и занесла кулак, но бить не стала. То ли прикинула, что такой подачей просто оторвет голову и придется объясняться перед папаней, то ли посчитала слова недостаточно оскорбительными для убийства.

— Я полюбила людей, что стали мне ближе родителей. И возненавидела тех, кто их у меня отнял.

— Я у тебя никого не отнимал.

— Ты — нет, — с толстым намеком прошипела спутница, после чего я убедился на все сто, что она пришла сюда ради собственного расследования.

На этом разговор закончился — каждый остался при своем мнении. Добравшись до набережной, я попросил охранника сплавать на корабль, и тот справился за считанные минуты. Огромная скорость, сила и замедленный расход кислорода позволили не только узнать название, но и проверить содержимое трюма, пробравшись внутрь через развороченное машинное отделение. Назад гвардеец вернулся не с пустыми руками, а приволок тяжеленное ядро размером с футбольный мяч.

— В трюме таких под потолок, — пояснил он. — Слушайте.

Несколько раз тряхнул сферу, и мы услышали тихий шелест, как от маракаса или детской погремушки. Внимательно изучив проржавевшую поверхность, я обнаружил тонкий шов вдоль экватора. Вампир вонзил в него когти, поднатужился и разорвал мягкий металл на две половинки, и ему под ноги с тошнотворным чавканьем посыпались мелкие — с лещину — шарики, обмазанные зловонным черным желе.

— Мать честная, — Руслан отшатнулся и закрыл нос рукавом. — Что это за мерзость?

— Картечь с кровью, — присел на корточки и поднес одну дробину к лицу. — Обычная бы полностью разложилась за пятьдесят лет. Значит, это кровь вампиров. Клирики обстреляли город этой дрянью и превратили часть жителей в вурдалаков. И пока гарнизон отбивался от нашествия зомби и пытался спасти обезумевшую от ужаса толпу, под шумок высадились у дворца и захватили императрицу. Вполне вероятно, мы имеем дело с первым в истории полноценным биологическим оружием, если не считать всякие чумные трупы. Интересно, как подобная жесть соотносится с доктриной хранителей добра?

Открытие лишь добавило вопросов, а ответы можно добыть единственным доступным методом — обратной интерпретацией. То есть, надо взять самую точную и подробную летопись за авторством клириков и перевернуть все изложенные факты в пользу императора. Как говорил Руслан, наемник взял власть силой, а после учинил кровавый террор, что и вызвало народный гнев. Но если свести воедино уже известные данные, получится несколько иная картина.

Мария отзывалась о Владимире сугубо в положительном ключе — холодный снаружи, но добрый внутри. И когда его обратили, будущая жена все еще оставалась человеком — и тем не менее, приняла предложение и успешно перенесла ритуал, став носферату, а не тупым вурдалаком. Вряд ли столь чуткая и рассудительная леди согласилась бы связать вечную жизнь с безумцем, тираном и упырем. Да и потому, что я увидел лично, император не производил впечатления кровожадного идиота. С чего бы ему внезапно менять курс на сто восемьдесят градусов?

К тому же, Анхальт водил тесную дружбу с Петром, а после обращения его отряд наверняка принес немало славных побед — как то же взятие Нарвы. А непобедимое и неуязвимое воинство под руководством грамотного командира — это вернейший способ завоевать доверие в армии. Но все же одного авторитета недостаточно, чтобы удержать трон — и крестьянские бунты прямое тому доказательство. Нет, дальше уже начинается гадание на кофейной гуще — нужно больше официальной информации с противоположной стороны. А где еще ее искать, как не на главной базе клириков — или как там правильно называется их логово. Я объяснил товарищу, куда нам надо, и после недолгих раздумий (а скорее, колебаний) помещик нехотя изрек:

— До восстания Орден квартировался в Кунсткамере. И нынче там весьма неспокойно.

— Что, экспонаты ожили? — усмехнулся я, чтобы подбодрить соратника, но по перепуганному взгляду понял, что в шутке оказалось слишком мало шутки.

— Там был последний бой перед тем, как столица пала, — толстяк сглотнул и пригладил галстук. — И пролилось очень много крови — как клириков, так и вампиров. Лезть туда — чистое самоубийство.

— Иного выбора у нас нет, — положил ладонь на эфес рапиры. — Все дороги ведут в Рим, а все ниточки — в обитель светлых магов. На которых, похоже, грязи столько, что темные властелины покурят в сторонке.