— Это предупреждение. Или исполняем закон до конца — или не исполняем вовсе.

— Клянусь кровью — ты ответишь за свою дерзость.

— Вы мне и так житья не даете с момента нашей первой встречи. И опять же — если бы не закон, я бы вообще сюда не приехал. В гробу я видал такую жену, как вы.

Громко свистнуло, лицо обожгло огнем, а в глазах на миг потемнело. Мне залепили такую пощечину, что я крутанулся вокруг оси и грохнулся, как подкошенный. Хорошо, что бестия сдержалась и не выпустила когти, иначе от башки осталась бы в лучшем случае половина. Щедрин тут же подбежал и помог встать, а гвардеец использовал магию, чтобы вернуть меня в чувство. Когда же пляшущие пятна вокруг погасли, Анна снова подошла и прошипела:

— Ничуть не сомневаюсь. Клирика можно лишить ремесла, но ремесло из клирика не вытравить никогда.

После чего развернулась и быстрым шагом отправилась прочь.

— Вы в порядке, сударь? — помещик пощелкал пальцами перед носом.

— Вроде да, — с хрустом вправил челюсть, как после доброго крюка.

— Ей богу, не повезет ее будущему мужу.

— Ну почему же, — сплюнул и проверил языком зубы. — Гессен или Каминский наверняка придутся ей по нраву.

К нашему приходу в руинах Зимнего уже никого не осталось. Охранник провел нас в искомое помещение — раз уж мы сами изъявили желание его осмотреть, то подсказкой или помощью это не считалось. В просторной светлой комнате царил ужасающий разгром, и одной только мебелью бунтари не ограничились. В гобелены, ковры, штукатурку и простыни намертво въелась кровь — похоже, императрицу избили прямо в кровати, а затем волоком потащили на улицу. Что довольно странно — как можно проспать вспыхнувшие в городе беспорядки?

И почему она не оказала сопротивления? Конечно, можно предположить, что все багровые следы остались от налетчиков, но тогда отметин было бы в десятки раз больше. Уж я-то видел вампиров за работой, а тут характерные брызги, как будто женщине расквасили лицо — причем явно не руками.

Гнев толпы неутолим, о чем говорят посмертные фотографии Муссолини и Каддафи. И здесь была не вынужденная казнь, как в случае с семьей Николая Второго — где также не обошлось без чрезмерной жестокости — а показная расправа над ненавистными упырями. Остается лишь узнать, действительно ли Анхальты заслужили такую злобу или же речь идет о местной вариации кровавого навета?

— Кошмар, — напарник выдохнул и перекрестился, глядя на осколки зеркал и перевернутый туалетный столик так, словно зверское убийство случилось не полвека назад, а вчера. — Несладко же им пришлось.

Молчаливый как тень гвардеец не удержался от тихой усмешки. Меня же обнадеживало то, что за прошедшие годы здесь никто не ошивался — даже вурдалаки. Все золото и каменья, само собой, вынесли победители, вот только книги и рукописи не показались им особенно ценными. Я присел перед опрокинутым шкафом и достал из-под горки пыльных томиков измаранные и усеянные кляксами листы, сшитые в увесистую стопку. Черновой вариант работы назывался довольно эпично: «Подлинная история государства российского без орденской цензуры и лживых наговоров». Немного разобравшись с датировкой, я узнал один крайне любопытный факт о том, как именно появились вампиры на Руси.

И как оказалось, наемники Анхальта дрались под Нарвой еще будучи вполне обычными людьми.