— Ага! Изменял жене! — обличающе завопил я, погнав автомобиль прочь из города.
— Типун тебе на язык! Шучу я так! — торопливо выстрелил сержант, кинув тревожный взор на удаляющийся дом. — Женитьба — это лучшее, что было в моей жизни!
— А как же коммунизм?
— Это второе по… лучшести, — заявил Козлов, почесав лысину крепкими ногтями.
— А калоши третье? — иронично проронил я, криво ухмыляясь.
— Да ботинок прохудился, а сегодня дождь обещали. Ну и к тому же — маскировка. Или ты что-то имеешь против галош? Они же неуничтожимы! Вот случай у нас тут был — пошёл мужик в поля, да на снаряд наступил, который ещё с войны тут лежал. Ну и что ты думаешь? Ноги ему оторвало, а калошам хоть бы хны! Мои вон, дай бог, ещё внукам достанутся.
— Ну прямо ода калошам, — сквозь смех проговорил я, а потом серьёзно спросил: — «Макар» взял?
Полицейский кивнул и демонстративно похлопал себя по карману штанов, в котором угадывался выпирающий силуэт пистолета. Следом он поинтересовался:
— А ты взял меч?
— Ага. И тот сектантский прибор тоже, — заверил я Козлова, поворачивая на дорогу, которая трусливо убегала из Грязьгорода. Сразу же вспомнилась моя поезда за ноутбуком и та гроза. Мне показалось, что с того дня прошёл уже минимум год, а по факту даже месяц не минул. Вот такая у меня в последнее время насыщенная жизнь.
Глава 21
Вскоре мой автомобиль осторожно крался по трассе, стиснутой с двух сторон вековыми деревьями. Я не рискнул прибавлять скорость из-за проливного дождя, который разразился, едва мы покинули город. Козлов в этот момент усмехнулся и довольно посмотрел на калоши, а потом снисходительно глянул на мои сланцы. Я же проигнорировал его ужимки и бросил недовольный взгляд на затянутое тучами чёрное небо, которое бомбардировало землю крупными каплями воды. Дворники едва справлялись, натужно скрипя и облизывая лобовое стекло. Ох, и неудачное мы выбрали время для поездки к электростанции, но тянуть в нынешней ситуации не стоило: жизнь Веры на кону, да и мои чувства тоже. Я пока не ощущал влечения к попавшей в беду девушке, но, возможно, прошло ещё слишком мало времени. Так что надо в любом случае поспешить. Благо, что уже показался поворот на ту дорогу, которая вела к электростанции. Вон даже указатель на обочине стоит. Я вывернул руль, сбросив скорость — и автомобиль покинул трассу, поехав по размытой просёлочной дороге. Не застрять бы, а то грязи по самые уши. Но «приора» пока вполне успешно боролась с препятствиями, хоть и ревела мотором так, будто её насиловали в выхлопную трубу. Этот звук вызывал у Козлова закономерное волнение и нервное постукивание пальцев по крышке бардачка. А потом машина добралась до широкой лужи, перекрывавшей дорогу, и у нас уже не было никакой возможности объехать её, так как по бокам густо росли деревья.
Тогда дядя Коля мрачно выдохнул, посерев в свете расцвётшей молнии:
— Не будем и пытаться форсировать эту лужу. Тут целый Байкал. Роб, ты зонтик взял?
— Неа, — буркнул я, прижимая авто к лесу, дабы дать возможность проехать тому гипотетическому безумцу, который погонит свою машину в такой ливень по этой дороге.
— Жаль, — усмехнулся полицейский и вышел из «приоры», мигом оказавшись по щиколотку в грязи.
Я с тяжёлым вздохом последовал за ним, предвкушая все «прелести» такой погоды. И надо сказать, что дождь меня не разочаровал. Он мгновенно промочил мою одежду до нитки. Даже трусы вымокли так, что с них можно было собрать ведро воды.
Я поёжился от холода, а затем прочавкал ногами до багажника, из которого вытащил меч, завёрнутый в одеяло. Засунул его подмышку и поплёлся за Козловым, который обходил лужу. Он двигался всего на пару метров впереди, но его фигура оказалась почти скрытой за пеленой ливня. Дождь был таким сильным, что вода заливалась в уши, в рот, и даже в ноздри. Мне постоянно приходилось протирать физиономию, иначе ничего не было видно. И к тому же — лес уже успел погрузиться в сумерки.
Я шёл, приглушённо матерясь, и сглатывая воду, а затем вдруг услышал Козлова, который проговорил сквозь шум дождя и шорох листьев:
— Тут недалеко. Ещё может быть шагов пятьсот.